Сто лет

Я напоминаю ей, что я родственница ее папы, а не мамы.

Она показывает мне платья своей мамы. Шкаф набит ими битком. Она надевает ее туфли и ходит по дому. Я рисую ей бумажных кукол, и мы вместе их вырезаем. У них красивый дом, он стоит в саду. Я знаю, что и Элида и Йордис гостили у них. И он тоже. Неожиданно я вспоминаю тот раз, когда была совсем маленькая и целое лето гостила у бабушки Ольги на Хамарёе. А Йордис с ним были тогда здесь. Мне приятно думать, что вряд ли он спал тогда в кровати дядиной жены.

Ее туфли велики нам обеим. Кузина грустнеет, но не плачет. Я думаю о том, что, если Йордис умрет, я, пока не окончу школу и не уеду в Осло, буду жить в домике Элиды в Нююрде. Дверь ее дома открывается большим красивым ключом.

У тети Анни в Стрёммене свой дом. Ее мужа я почти не знаю, он очень мало бывает дома. Работает на механическом заводе. Их сын моложе меня. Мы делим на двоих большую комнату. У него стопки комиксов про утенка Дональда и целый ящик кубиков. Меня защищает то, что я – фрёкен. Я строю замок. С всевозможными башенками и балкончиками. Но кузен строит быстрее и лучше меня. Эти кубики ему подарили на прошлое Рождество.

Я снова переезжаю к тете Ольге и дяде Хильмару. У них тоже свой дом с садом. В доме много полок с книгами. Почти все книги назидательные, но у них в доме хотя бы нет никакой скорби. Я начинаю писать сочинение, которое мне задал учитель Нистад.

Мы ездим на поезде в Осло. Поезд намного лучше, чем самолет. Ему некуда падать. Я вижу в Осло королевский дворец, музеи, ратушу и широкие улицы. У меня второй раз приходят месячные, Йордис предупредила меня, чтобы я была к этому готова. Мне никогда к ним не привыкнуть, противно быть такой грязной. Я боюсь сказать об этом тете Ольге. Просто слежу, чтобы сменная прокладка всегда лежала у меня в сумке. Ведь в таком большом городе где-то должны быть уборные.

Мы ходим пешком и ездим на трамвае. Я верчу головой по сторонам. У меня нет слов. Мир совсем не такой, каким я его себе представляла. В начале вечера мы идем в Фрогнер-парк. Раньше я видела его на открытках и слышала о нем от Йордис и Элиды. Но все равно оказалась неподготовленной к тому, что увидела.

Аллея. Ветер. У старого дома стоят рядом три больших дерева. Там, наверху, их кроны смешались друг с другом. Это похоже на небесный лес. Я всегда думала, что такие высокие деревья бывают только в джунглях, где жил Тарзан. Но, конечно, должна была это знать. Я откидываю голову назад и тяжело дышу. Кузина убегает вперед и зовет меня. Я не обращаю на нее внимания.

Как это возможно? Чтобы деревья, которые стоят на одном месте, дорастали до неба?

Сто лет.

Стоят и растут.

Качаются на ветру и шелестят свои песни.

Дедушки, бабушки и дети умирают, а большие деревья – нет.

У них облетают листья и вырастают новые.

Ветви упираются в небо. Корни уходят глубоко в землю.

Дерево появляется из земли, тянется вверх, вверх – в вечность.

Я подхожу к ближайшему дереву и пытаюсь обхватить его руками. Но моих рук не хватает. Забыв о том, что я фрёкен, я хочу залезть на дерево. Обхватить ствол руками и залезть на него. На самую вершину. Я стою под деревом, и мое желание так сильно, что я верю, будто у меня это получится.

Потом я вспоминаю, что я – фрёкен и что у меня месячные.

Я плачу и не могу этого скрыть.

И скольжу вниз по его грубой коре.

Пока не опускаюсь на колени.

Перед деревом.

* * *

Когда я возвращаюсь домой, он встречает меня в Сортланде. Йордис с младшей сестренкой гостит в Крокбергете у дяди Карстена и тети Мари.

Он говорит, что я выгляжу совсем взрослой. Из-за этого все кажется мне грязным.

Я спрашиваю, когда идет автобус. Автобус уже ушел. Мы переночуем в гостинице.

Я отказываюсь заходить в номер. Он вталкивает меня внутрь и запирает дверь на ключ. Я пробую открыть дверь, она не поддается.

Я думаю о высоких деревьях.

Но они выглядят такими грязными.

Я оставляю их там, где они растут. В Фрогнер-парк.

Ведь что-то должно остаться и на потом.

И я падаю. Но не на колени.

Утром меня в гостинице нет, и он сердится, потому что ему пришлось искать меня по всему Сортланду. Он покупает мне книгу в книжном магазине. Мне стыдно, оттого что я не могу ее выбросить. «Фрёкен Детектив».

Он спрашивает, как было в Осло. Я не отвечаю. Осло грязный город, на него неприятно смотреть. Сочинение лежит в чемодане, оно совершенно бесполезно. Я не могу отдать его учителю. Высокие деревья больше мне не принадлежат.

Желтый блокнотик лежит в жестяной коробке под камнем.

Я поднимаю какую-то бумажку. Чек из магазина. Я сажусь и пишу на нем толстым карандашом, подаренным мне дядей Хильмаром. Строчки бледные, но видны хорошо.

Убить, убиваю, убила.

В автобусе я отдаю ему эту бумажку.

Меня трясет вместе с сумкой, висящей у меня на плече, но я сижу сразу за шофером.

* * *