Сто один далматин

— Именно так. Мы разместим вас в самом безопасном месте, какое только можно представить. Должен вам заметить, что все наши собаки собрались посовещаться после Сумеречного Лая, когда узнали, что вы окажете честь нашей деревне своим посещением. Сюда, пожалуйста.

В самом углу двора были старые конюшни, а в самом последнем стойле находился полуразвалившийся дилижанс.

— Самое подходящее место для далматинцев, — улыбнулся Понго, — Ведь наших предков специально тренировали, чтобы они бежали рядом с каретой или коляской хозяина. Некоторые люди до сих пор называют нас Каретными Собаками.

— Ваш пробег из Лондона говорит о том, что вы ни в чем не уступаете своим предкам, — вежливо сказал Ретривер. — Когда я был еще щенком, мы иногда использовали эту рухлядь для школьных пикников, но с тех пор о нем и не вспоминают. Здесь вы будете в полной безопасности, а кто-нибудь из собак всегда будет на страже. На случай внезапной тревоги у вас есть задняя дверь конюшни, выйдя через которую, вы сможете убежать полями.

На полу дилижанса лежала большая охапка соломы, а на одном из сидений были аккуратно разложены два великолепных куска мяса, полдюжины глазированных пирожков и коробка мятных сливок.

— От собаки мясника, собаки пекаря и собаки кондитера, — сообщил Ретривер. — Я должен распорядиться насчет вашего ужина. Устроит ли вас бифштекс?

Понго и Дамка ответили, что более чем устроит, и попытались поблагодарить его за все, но он величественным жестом отвел все их благодарности и сказал: — Для всех нас это большая честь. Мы хотим прибить сюда небольшую дощечку, спрятанную, конечно от человеческих глаз, где будет написано: «Понго и Дамка здесь спали».

С этими словами он подвел их к зарешеченному окну и показал на свою собственную уменьшенную копию.

— Мой младшенький! Уже на посту. Он надеется, что вы уделите ему минуту вашего времени после того, как отдохнете. Он мечтает взять у вас отпечатки ваших лап, чтобы начать собирать коллекцию. Небольшой почетный эскорт встретит вас при выходе из деревни, но я не позволю отнять у вас слишком много времени. А теперь желаю вам спокойной ночи, хотя на самом деле пора желать доброго утра. Приятных вам сновидений.

Как только он ушел, Понго и Дамка накинулись на еду.

— Возможно, нам не следует есть перед сном слишком много, заметил Понго, поэтому они оставили пару пакетиков с мятными сливками. (Дамка выпила их позже, не просыпаясь.) Затем они улеглись на солому и, прижавшись друг к другу, стали постепенно согреваться.

Дамка спросила: — Ты уверен, что о наших детях будут заботиться и кормить их?

— Совершенно уверен, — отозвался Понго. — Пройдет еще немало времени, пока угроза их жизни не станет реальностью, ведь пока пятна на их шкурках недостаточно велики, чтобы красоваться на кожаном пальто, — на секунду он замолчал. После паузы интонации его голоса изменились: — Милая Дамка, я счастлив, когда мы остаемся вдвоем, как сейчас.

Дамка благодарно шевельнула хвостом. Она почувствовала облегчение, ибо бывали моменты, когда она ощущала не то чтобы ревность, но какое-то легкое беспокойство, когда видела привязанность Понго к Пэдди. Она любила Пэдди, была ей благодарна и всем сердцем сочувствовала ей, но как же было хорошо, когда Понго был только с ней одной! Все же она заставила себя сказать:

— Бедная Пэдди! У нее не осталось ни мужа, ни щенков. Мы никогда не должны допустить, чтобы она ощутила себя одинокой.

— Надеюсь, она сможет утешить мистера и миссис Милоу, — предположил Понго.

— Она их вылижет, — засыпая, ответила Дамка.

Как великолепно они спали! Впервые, со времени пропажи щенков, их сон был так глубок. Даже Сумеречный Лай не пробудил их. Лай принес хорошие новости, о которых и рассказал им, как только стемнело, разбудивший их Ретривер. Со щенками обращались хорошо, и Счастливчик просил передать, что им дают столько еды, что они просто не в состоянии всю ее съесть. Эта новость пробудила у Понго и Дамки отличный аппетит, который они и поспешили удовлетворить великолепными бифштексами, уже ожидавшими их.

Они ели и одновременно разговаривали с Ретривером, его женой и их родственниками, жившими в различных домах по всей деревне. Ретривер объяснил Понго, как достичь поселка, где запланирован их следующий ночлег — все детали были согласованы на Сумеречном Лае. Далматинцы заедали бифштексы великолепным куском сыра, когда с почты прибежал пес с вечерней газетой в зубах. Мистер Милоу поместил в этой газете объявление еще большее по размерам, чем все предыдущие. Там была и фотография Понго с Дамкой (снятая во время совместного свадебного путешествия).

Сердце Понго упало: теперь их запланированный маршрут становился небезопасным. Их путь пролегал через многие деревни, где даже вечером их могли заметить, если только не дожидаться той поры, когда все люди укладываются в постели, что означало слишком большие потери драгоценного времени. Он сказал:

— Нам придется идти без дороги, напрямик.

— Но вы заблудитесь, — забеспокоилась жена Ретривера.

— Понго никогда не сбивается с пути, — горделиво ответила Дамка.