Сто оттенков неба

- Я – адвокат Саши, Алмазов Роман Георгиевич, - достав из кармана удостоверение, представился он. – Изучив документы, могу вас заверить: все составлено грамотно и в рамках действующего закона. На данный момент полноправной хозяйкой квартиры является ваша дочь. Да, вы можете оспорить это решение в суде… - предупредил он реплику, готовую сорваться с языка женщины. - Но… - выдержал Алмаз паузу. - Но вы об этом очень пожалеете, - со злой усмешкой закончил он.

В его глазах несложно прочесть предвкушение такой борьбы, посмей родственники моей девушки бросить ему вызов.

Мать открыла рот для возмущений, но ее тут же оборвал Алмаз:

- Я еще не закончил! Ваше обращение в суд и без моей поддержки может быть отклонено. С моим же вмешательством… я уверяю, вы останетесь с долгами, о которых и не подозреваете сейчас. Легким испугом отделаться не получится.

«Алмазу больше бы подошла роль прокурора»

- Я измотаю вас судами так, что вы не рады будете, что ввязались в эту тяжбу, - продолжил он. - Начнем с того, что ваша дочь с семи лет жила на попечении бабушки-пенсионерки. Вы платили ей алименты?

- Нет! - возмущенно засверкали ее глаза. – Какие алименты?..

- Ваша посильная помощь не в счет! Посчитаем, сколько за одиннадцать лет вы задолжали своей дочери? Уверяю вас, сумма получится внушительная и для вас неподъемная. А когда я выиграю суд, вы обязаны будете эти деньги выплатить. Надеетесь еще, что суд примет вашу сторону?

- Я помогала матери и своей дочери! - затараторила она.

Сейчас перед нами сидела напуганная женщина, чей подбородок трясся от волнения, а руки нервно сжимали ручки какого-то пакета. Муж положил ей руки на плечи, но это все, чем он смог ее поддержать.

- Это не помощь, а подачки! Думаете, она бы подрабатывала, хватай ей вашей помощи? Думаете, в семнадцать лет легко смотреть за умирающим, тяжело больным человеком, бегать вечерами на работу, а утром на учебу? Пока этот ребенок не знал отдыха, что делали вы?! Кто покупал лекарства, менял постель, мыл, кормил вашу мать?

Мать Саши сидела и хлопала глазами. Ее кожа пошла красными пятнами, злость она в себе еле сдерживала. Видать, никто до этого дня не указывал, что она – отвратительная мать.

- Я с утра до вечера на работе, у меня двое несовершеннолетних детей, у меня времени в обрез…

- Вот о том, что у вас еще двое детей, мы сейчас и поговорим, - вновь перебил ее Алмаз. – Как вы думаете, узнав обо всех фактах, суд не заинтересуется, как живут ваши сыновья? Отец – пьяница, а матери есть дело только до себя. Мне кажется, стоит обратиться в органы опеки.

- Да как вы смеете?! – заикаясь, начала она.

Но договорить ей Рома не дал:

- Смею! А этот вопрос задайте себе!

Пока они испепеляли друг друга взглядами, я достал из кармана мобильник и положил перед ней, не нажав пока на плей.

- Это не все обвинения, что мы можем вам предъявить. Вы привели в дом мужика и оставили свою дочь с ним наедине. Решили избавиться от нее таким способом, чтобы завладеть имуществом?! А вот эта видеозапись… - нажал я на пуск, - Как доказательство вашей вины. Если обратите внимание на время и дату, поймете, что эта запись сделана в день затопления квартиры. Полицию этот факт должен заинтересовать.

Мать Саши внимательно пересматривала запись, не обращая внимания на занервничавшего мужа.

- Уверен, считать вы умеете, - спокойно произнес Рома. - Ремонт этой квартиры, плюс ремонт квартиры соседей, не забудем об алиментах и, конечно, моральный и материальный ущерб.

- И не забудем, что в полиции лежит нераскрытое дело о поджоге. Как вы думаете, после всех этих доказательств, кого обвинят в поджоге? – обратился я к ним.

Отчим Саши побелел, нервно поглядывал на застывшую жену.

- Это что такое?! - обернулась она к мужу, закончив смотреть видеозапись.

Если бы нас не было, думаю, одним вопросом дело бы не ограничилось.

- Ты, что… затопил квартиру?!

Мы с Ромкой ухмылялись, наблюдая за этим «мужиком». В какой-то момент он поднял на нас взгляд. Наверное, мы его неосознанно вдохновили, раз он решил противостоять своей жене, а не молча слушать упреки.

- Да мне надоело, что ты каждый день выносишь мне мозг! Квартиру продать не удастся, Сашка заупрямилась, почувствовала себя хозяйкой! - закричал он агрессивно, передразнивая жену. - Ревела вечерами, что осталась без ничего. «Лучше бы я ее не рожала!» - кричала ты. Услышав эти слова, я от злости заскрипел зубами. Нам с сыновьями покоя в доме нет в последнее время, как только ты узнала, что эту квартиру не тебе оставили.

- Это не значит...

- Да, я подумал, что если затопим соседей, долг Сашке выплатить не удастся, придется квартиру продать. Дуре тебе помочь хотел, теперь меня еще и в тюрьму?

- Там тебе самое место, идиот! Зачем я только за тебя замуж вышла?! Ненавижу тебя! – злые слезы брызнули из ее глаз, не вызывая ни у одного из нас сочувствия.

- Вам придется в суде доказывать, что вы не находились в сговоре, - спокойно произнес Рома. – И не забывайте, поджог — это совсем другая статья уголовного кодекса.