Сто поэтов начала столетия

Предметом для стихотворения может стать абсолютно любая картинка, в том числе представшая перед мысленным взором, как в цикле «Вымышленные виды спорта», вот один из примеров:

Смерть прячется в шкатулке среди иголок, пыли
и батареек. Предметы до сих пор живы. Что для смерти
является абсолютным рекордом для закрытых
помещений.

И еще одно важное последствие вольностей, допустимых для фланирующего по жизни поэта-наблюдателя: реальный масштаб наблюдаемых явлений может быть искажен и тем самым, по Сен-Сенькову, как раз приближен к истинному. Любое наблюдение оказывается мотивированным внутренним состоянием человека, это очень похоже на шокировавшие читателей послевоенного времени стилистические особенности экзистенциалистской прозы Камю. Человеческим существованием слова и вещи не могут быть измерены без существенного смыслового остатка; отдаться прихотям собственного зрения – значит ступить на зыбкую почву сомнения в связности мира и полновесности его реальных очертаний и этических устоев.

Впрочем, в отличие от экзистенциалистов (и еще более дальних предшественников – мастеров импрессионизма в живописи), Сен-Сеньков никогда не пытается свои частные впечатления абсолютизировать, сделать хоть в малой мере обязательными для окружающих. Из относительности наблюдений за жизнью легко вывести основания для бесперспективного релятивизма любого зрения – как духовного, так и физического. Сен-Сеньков оставляет свои мини-открытия обязательными только для себя, никогда не останавливающегося в своем движении по магическому саду расходящихся тропок.

Я помню
как флейтист vermicelli orchestra
разминал губы перед своим концертом в «оги»
перед моей поездкой в турцию
это запомнилось больше самой музыки
больше самой поездки
память –
это брак по расчету или брак по любви?

(«Смотреть в Турцию – как смотреть в окно.

Стекло, мешает стекло»)

Он почти никогда не говорит всерьез, этот легкомысленный фланер, даже выбранный псевдоним слишком уж явно свидетельствует о двусмысленной апелляции к французским наименованиям святых. Ну разве что вот этот пассаж из цикла «Я» преисполнен серьезности и раздумчивой рассудительности:

мои стихи
это дождь
слегка повернутый
вокруг своей
оси

Вам не показалось?

Библиография

Танец с женщиной, которая немного выше. Стихи, проза, визуальная поэзия. М.: АРГО-РИСК; Тверь: Колонна, 2001.

Звезды русской провинции. Стихи участников II Московского междунар. фестиваля поэтов, // Уральская новь. 2001. № 11.

Пять стихотворений // Вавилон: Вестник молодой литературы. М.: АРГО-РИСК – Тверь: Колонна, 2001. Вып.8.

Царапина около Ромео // НЛО. 2003. № 62.

Три текста // Авторник: Альманах литературного клуба. М.: АРГО-РИСК – Тверь: Колонна, 2003. Сезон 2002/2003 г., вып. 11.

Четыре стихотворения // Авторник: Альманах литературного клуба. М.: АРГО-РИСК – Тверь: Колонна, 2004. Сезон 2003/2004 г., вып. 3 (15).

Дырочки сопротивляются. М.: АРГО-РИСК – Тверь: Колонна, 2006.

Заостренный баскетбольный мяч. Челябинск: Энциклопедия, 2006. 208 с.

Рисунки на футбольном мяче // НЛО. 2006. № 80.

Наша поэтическая антология // Новый берег. 2007. № 18.

Нежная стрельба в 1990 год // НЛО. 2007. № 83.

Слэш (совместно с А. Цветковым). М.: АРГО-РИСК, 2008.

Хичкок: чуть-чуть не доживший до московской олимпиады // Новый берег. 2008. № 19.

Бог, страдающий астрофилией. М.: НЛО, 2010.

Александр Скидан или «…речь, уходящая за грань произношенья…»

Да, и Александр Скидан тоже говорит свою правду; правда, – не очень-то допуская право на существование прочих правд. Он здесь стоит, и не могу иначе. Поскольку и правда эта словно бы не его самого, а общая правда, и другой нет, а четвертой не быти, потому что на самом-то деле распалась связь времен и поэта прежнего нет, и меня, значит, тоже нет, критика, и тебя, наш общий читатель. И все это, надо сказать, чистая правда…