Небольшая василиада // Знамя. 2001. № 10.
Разговоры с богом // Знамя. 2002. № 6.
Разговоры с богом. Томск; М.: Водолей, 2003. 296 с.
Стихи Татьяне // Арион. 2003. № 4.
Как страстен этот мир, как солью саднит губы!.. // Дружба народов. 2003. № 8.
Стихи Татьяне //Арион. 2003. № 4.
Я держусь за родные одежды этих слов, этих строк, этих дней… // Дружба народов. 2004. № 4.
Горло дней // Новый мир. 2004. № 6.
Стихи Татьяне // Знамя, 2004. № 7.
Болезный мой, моя большая Русь…: Пространство напряжения и боли. Стихи // Дружба народов. 2004. № 10.
Стихи Татьяне. М.: Водолей, 2005. 208 с.
Голоса // Арион. 2005. № 1.
Я вырастал из боли // Дружба народов. 2005. № 8.
Похоже, я опять в другом начале… // Дружба народов. 2006. № 4.
Другое дыхание // Знамя. 2006. № 7.
Мне ярость в жизни раздувала вены… // Дружба народов. 2006. № 12.
Друзья по малолюдью: Стихи // Знамя. 2007. № 10.
Через трещины времени: Стихи // Знамя. 2007. № 12.
Избранное / Предисл. С. Чупринина. М.: Время, 2008. 480 с. (Поэтическая библиотека).
Проверенные люди // Дружба народов. 2008. № 1.
Улетает отчизна… // Знамя. 2008. № 11.
Моя Россия – география //Дружба народов. 2009. № 3.
Я перевел и нынче жду ответа // Знамя. 2009. № 10.
Стихи отречения // Дружба народов. 2010. № 8.
Свои скворцы // Знамя. 2010. № 10.
Десять стихотворений // Новый мир. № 2011. № 4.
Собес, вокзал, мордовские задворки… // Знамя. 2011. № 5.
Российская привычка // Дружба народов. 2011. № 12.
Секретный Зорге // Знамя. 2012. № 6.
В своей поре // Дружба народов. 2012. № 10.
Привыкание к жизни // Новый мир. 2013. № 1.
Таблица запоминанья // Знамя. 2013. № 3.
Дорогие мои жизнелюбы… // Дружба народов. 2013. № 8.
…в отечестве грозном моем // Дружба народов. 2014. № 4.
Воспитанник народа // Знамя. 2014. № 5.
Анна Русс
или «Запоминай любые пустяки…»
Анна Русс во времена своего дебюта отдала много сил, чтобы казаться брутальной и жесткой, чтобы в любой ситуации, предполагающей возглас «а!», не то чтобы промолчать, но воскликнуть «о!» и даже дважды «э!». Усталая от дешевого эпатажа публика записала было новоявленного стихотворца в тонкие ироники, поскольку в усиленном пристрастии к полузапретным темам и темным сторонам удела человеческого чувствовалась некая заведомая преднамеренность. Это как в старом анекдоте: на вопрос «Знаете, как перевести с …ского фразу “Простите, пожалуйста, я не расслышал, что вы сказали, не будете ли столь любезны повторить еще раз?”» – следовал ответ: «Га?!». В случае Русс путем несложных стилистических преобразований всякий легко мог произвести дешифровку: любое профанирующее «Га?!» незамедлительно превращалось в ясное и четкое высказывание, ну на худой конец – в «мессидж».
Желание сказать и сделать навыворот в стихах Анны Русс почти без остатка распределялось между тремя ситуациями, «мессиджи» произносились ровно трех типов – если обращаться к первоисточникам, их можно описать довольно лаконично: долой ваше искусство, долой ваши идеалы и долой вашу мораль.
Легче всего начать с первого «долой», его иллюстрирует образцовое для Русс творение про вечер Пушкина в музее Баратынского. Эта вещь рассчитана на устное (слэмовое) произнесение в рэповом ритме, накрывающем мутной волной мир, прилежно расчерченный по прописям, где каждому поэтическому имени заведомо отведен свой шесток. Пушкин – тот побольше всех, Баратынский – тоже прекрасен, однако поменьше Пушкина будет. Почему – неведомо, так принято считать, не перечитывая, так многие думали, не задумываясь. И вот вдруг стрелка компаса дает резкий сбой, четкая карта поэзии размазывается в нелепый чертеж нерадивого школьника, недовыполнившего постылое домашнее задание по поэтической географии. Простые слова, поделенные рваным рэповым чтением на неравные части, обнажили свое скрытое нутро, далекое от благозвучной словарной ясности.