Сто причин поверить

– Из его паспорта, дорогая моя! – всплеснула руками Настя. – Представь себе! Я, как представитель органов, потребовала у него паспорт, когда допрашивала его у тебя дома. А ты нет? Паспорта не видела?

– Нет.

– И фамилии его не знала?

– Н-нет, – с легкой запинкой произнесла Саша, щеки ее заалели. – Как-то не получалось об этом спросить. А теперь…

– И теперь моли Бога, дорогая, что все так обошлось! Потому что твой Гриша – убийца!

Глава 17

Дом, адрес которого оставила в клинике Лариса Артюхова, располагался в ближнем Подмосковье.

Они приехали в небольшой районный центр с сохранившейся на центральной площади скульптурой бывшего вождя мирового пролетариата. Дом культуры с колоннами за его спиной. Клумбы с бушующими петуниями. Чуть в стороне центральный рынок. Здание районной администрации чуть дальше. Там же больница, следом школа, садик – и потянулись улицы частного жилого фонда.

– Ни одной многоэтажки, Гриб, – крутила головой во все стороны Настя.

– И что? В поселке моей мамы тоже один частный фонд. И нормально.

– Что нормально? – глянула она на него пытливо.

– Уютно.

– Может быть, – не стала Настя спорить. Сверилась с навигатором и скомандовала: – Туда. Влево.

Через пять минут они тормозили возле высокого железного забора. Ворота были заперты.

– И заперты давно, – поморщилась недовольно Настя.

– С чего так решила? – вылезая следом за ней из машины, поинтересовался Валера Грибов.

– С того, что перед воротами все травой заросло, сыщик. Их давно не открывали. Никто не въезжал и не выезжал. Но постучим…

Стучала она долго. Никто, как и ожидалось, не открыл.

– Ну вот, зря прокатались. – Валера Грибов посмотрел на Настю заискивающе. – Может, ну его, расследование в субботу, а, Настя? Может, посидим где-нибудь? В хорошем месте. Можем ко мне съездить. Я тебя с мамой познакомлю.

Настя уже шагала к узкой тропинке между соседними домами. Но резко встала. Глянула на него как на сумасшедшего.

– Гриб, ты чего?! Думаешь, я за три песочные корзиночки душу тебе продам?

– Нет, чего ты. Я просто так предложил. И там не только три песочные корзиночки были. А еще шоколадный трюфель, эклеры и шоколадная картошка.

– Просто так с мамой не знакомят. К тому же… – Она глянула на него широко распахнутыми глазами. – У меня нет опыта общения с мамами. Своей не помню. Чужих не знаю. Долдон был моей компанией. И, сам понимаешь, это наложило отпечаток на мои манеры. И не одета я, Гриб! Явлюсь к чужой маме с голыми коленками и в майке?

Гриб хотел бы сказать, что его мама рассмотрит опасность в Насте и под длинным подолом. Но промолчал. Зачем заранее ее настраивать? Может, все еще и сложится. Может, они и понравятся друг другу. Хотя это не главное. Главное, чтобы он Насте понравился. А она пока холодна с ним. Олегу Градову в потной майке для бега ласковее улыбалась, чем ему.

– Жди меня здесь, Гриб, – скомандовала Настя перед тем, как исчезнуть в узкой щели между двумя заборами.

И исчезла. Пятнадцать минут ее не было. Валера весь издергался. И к тропинке подходил, заглядывал в узкий тоннель между двумя соседствующими заборами. И пошел бы, но побоялся не пролезть, больно узкий проход был.

Наконец, засов на высоких железных воротах загремел. Высунулась Настина голова. И, шикнув на него, велела заходить.

– Ты чего, Уварова? – возмущался он по пути от ворот к двухэтажному дому. – Проникновение на чужую территорию! Это карается…

– Поняла уже, что это карается твоим нытьем. Тут уж без меня народу побывало в доме.

– Ты и в доме была?! – ахнул Валера, встав столбом у раскрытой входной двери. – Но это же…

– Так, Гриб! Ты либо идешь, либо ноешь! – прикрикнула Настя. – И, если что, входная дверь не была заперта. И я громко кричала, ко-гда заходила сюда в первый раз. Здесь никого нет. И давно никто не живет.

В этом он убедился и сам, обходя следом за Настей комнату за комнатой.

Везде слой пыли. Пустые шкафы с вереницей голых вешалок на перекладинах. Никаких комнатных тапок у входа. Холодильник в кухне отключен и раскрыт, зияет пустыми полками. Кухонные шкафы тоже не порадовали. Ни единой корки хлеба. Зато в спальне на полу лежала рамка с фотографией. Стекло было разбито так тщательно, на такие мелкие куски, что рассмотреть, кто на фото, было просто так невозможно.

Зацепив край шторы, Настя обхватила рамку, подняла ее, стряхнула стекла на пол. И выругалась:

– Твою же мать! Гриб, иди сюда! Смотри!

Фото было свадебным. С него на Валеру смотрела молодая красивая пара. Улыбка на лице невесты делала ее настолько красивой, что у него сердце заныло.

– Какая красавица! – вырвалось у него. – Это она, Лариса Артюхова? А рядом с ней?

– Ее муж. И бывший парень моей подруги Саши – Григорий Артюхов. Очень красивая пара, – нехотя констатировала она. – И у меня вопрос: куда подевалась эта красивая пара? В том смысле, почему не вместе? Он бросил ее, как только у нее начались проблемы с внешностью?

– Еще надо разобраться, из-за кого она пострадала, – мрачно изрек Грибов. – Может, ей плеснула в лицо какая-нибудь его любовница. Судя по всему, он донжуан чертов!