Читаем Сто старинных корейских историй. Том 2 полностью

Бросился енот в ворота – тут-то Бамбуковый Посох его и поймал. Стукнул богатырь зверя гигантской бамбуковой палкой, свалил одним ударом, а потом засунул в свой посох.

Но первый енот был слабейшим в енотовой стае. Спал он только триста лет и был самым молодым в логове енотов. Думали еноты, что, раз всех в доме уже съели и осталась одна-единственная девушка, то незачем посылать за ней сильного зверя, и отправили слабого. Ждут-ждут, а его всё нет и нет. И немудрено, ведь енот в бамбуковом посохе сидит. Тогда послали енота посильнее. Спал он пятьсот лет и был в стае третьим по величине.

Проспал второй енот дольше первого и сил набрался больше, а потому не смог Бамбуковый Посох его одолеть. Был енот большой, как каменный жёрнов, и сколько ни бился с ним богатырь, всё напрасно. Поймал енот богатыря и съел.

Потом открыл зверь все двенадцать ворот и во двор ворвался. Тут-тот он и встретил Ветродуя. Вдохнул Ветродуй полной грудью, дунул что было сил – енот не устоял и упал. Тогда схватил Ветродуй зверя и заморозил его своим дыханием.

Ждут еноты, когда их брат вернётся, а его всё нет и нет. Тогда послали они зверя ещё сильнее. Спал тот енот семьсот лет и был в енотовой стае вторым по величине. А значит, и сил у него было больше. Его даже Ветродуй одолеть не смог.

Сколько он ни бился, сколько ни дул на енота, тот лишь отступит на шаг-другой – и снова наступает. В конце концов, поймал зверь Ветродуя и съел.

Проглотил енот богатыря и направился прямо на внутренний двор. Тут настал черёд встретиться с Каменной Шляпой. Снял богатырь с головы свою шляпу и стал ею зверя бить. Куда тому деваться? Так и свалился на месте. Схватил Каменная Шляпа енота и придавил большим камнем.

Видят еноты – пропал их брат. Решил тогда сам енот-вожак в дом идти. Спал тот енот тысячу лет и сил накопил больше других. Был он размером с дом, а рык его походил на раскаты грома. Робкий человек от одного только вида этого чудовища-енота упал бы без чувств. Набросился енот на богатыря, и не смог Каменная Шляпа его одолеть. Как ни размахивал он своей шляпой, енот лишь отступит на полшага – и снова идёт в атаку. Так и съел зверь богатыря.

Остался последний брат-богатырь – Маска. Проглотил енот-вожак Каменную Шляпу и ворвался в дом. А в доме его Маска поджидает. И что за колдовство он сотворил, неизвестно, да только был он теперь не один, а с другими четырьмя великанами в таких же в масках. Набросились богатыри на вожака-енота со всех сторон, тот и опомниться не успел. Куда ни кинется, везде Маска. Заметался енот. Перебили ему богатыри все четыре лапы и связали верёвками. А потом ударил Маска енота по спине что было сил. Енот закашлял – и выскочил из его утробы Каменная Шляпа. Енот ведь его целиком проглотил, не жуя, вот он и жив остался.

Тогда ударил Каменная Шляпа другого енота, что под камнем лежал, и выскочил из его утробы Ветродуй. Ударил Ветродуй замороженного енота – выскочил на белый свет Бамбуковый Посох. Так и встретились снова четыре брата-богатыря.

Связали братья енотов, разожгли костёр и зажарили их. Вот как они отомстили чудовищам за все злодейства. А Маска взял девушку в жёны и вернулся с ней в родительский дом.

И были богатыри дружны между собой, как родные братья. Прожили они свой срок на земле и на небо улетели.

И тогда появились на небе радуга, ветер, молния, солнце и луна. Зачерпнул Бамбуковый Посох воды, поднял её к облакам – засияла радуга. Дохнул Ветродуй – подул ветер. Постучал камнями Каменная Шляпа – гром загремел. Маска же стал солнцем, а жена его – луной. Так и жили они на небе дружно и весело. И до сих пор там живут.

Удивительные прорицания

Давным-давно жил один человек, бедный как церковная крыса. Как он ни старался, сколько ни трудился, никак не мог выбраться из нищеты. И потому всё, о чём мечтал бедняк, – чтобы хоть немного пожить в довольстве и сытости.

Раз выткала его жена холст и послала мужа на рынок продавать. Взял бедняк холст, пошёл на торговую площадь и выручил за свой товар хорошие деньги. Первый раз он такие большие деньги в руках держал. Несёт бедняк выручку домой. Вдруг видит: у дороги какой-то старик милостыню просит. Жаль ему стало нищего. «Хоть я и сам прозябаю в нужде, как пожилому человеку не помочь?» – подумал он и отдал старику всё до последней монеты. Тот и говорит:

– Не могу я взять у тебя такие деньги и отпустить ни с чем. Погоди, знаю я толк в гадании, напишу тебе прорицание.

Погадал старик и написал такие слова: «Где опасно – не ходи. Испугаешься – пляши. А обрадуешься – ползи». Так и написал.

Отдал бедняк нищему все деньги, у самого ни монеты не осталось. Стыдно ему с пустыми руками домой возвращаться. Пойду, думает, куда глаза глядят, авось найду удачу.

Шёл он, шёл и до реки дошёл. Видит: у берега лодка привязана. Сел он в лодку, лодочник ему и говорит: надо, мол, обождать, пока люди соберутся. Подождали-подождали – пришли люди, сели в лодку. Смотрит бедняк: уж очень много людей собралось, так лодке и потонуть недолго.

– Стойте! – говорит. – Не поплыву я: опасно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное / Биографии и Мемуары
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство