Сто страшных историй

Оборачиваться я не стал: и так услышит. Последним в нашей маленькой процессии шёл Широно, отрезая разносчику путь к отступлению.

«Возьмите с собой несколько крепких помощников», — было написано в послании настоятеля. Это старик погорячился. Что я, сам с замухрышкой-Мэмору не справлюсь?! Святой Иссэн его и не видел-то. Если б видел, не стал бы про помощников писать. Да и где я их возьму? Других дознавателей на помощь позвать? Отцовских стражников? Попросить Хизэши, чтобы кого из полиции мне выделил? Хизэши не откажет, выделит. Только когда помощники увидят, с кем дело иметь придётся…

Вся Акаяма месяц надо мной потешаться будет!

— Не в Вакаикуса? А куда?

Дома расступились. Кривая улочка вывела нас прямиком к Трем Лилиям — замшелые ворота кладбища виднелись в сотне шагов впереди.

— Святой Иссэн ждёт тебя неподалёку.

— На кладбище? Святой Иссэн ждёт меня на кладбище?!

Голос Мэмору плеснул неподдельным ужасом. Ну да, мало кто приходит в восторг от посещения кладбища.

— Я не сказал: на кладбище. Я сказал: неподалёку.

Вспомнил! Я ведь собирался спросить его.

— Кстати, куда подевалась табличка с посмертным именем?

— Какая табличка?! С каким именем?!

— Табличка с могилы твоей матери. С её посмертным именем. Таблички там нет.

— Не знаю! Я не знаю!

Голос Мэмору сорвался на визг:

— Была! Сам видел!

Врёт, уверился я. Всё он прекрасно знает. Но не учинять же дознание прямо на ходу? Придём на место — всё расскажет, никуда не денется. Если не мне, так старому настоятелю.

Вдоль кладбищенской ограды тянулась тропинка: скользкая, глинистая. Похоже, она вела к храму, примеченному мной ранее. В ворота я заходить не стал, свернул правее. Мэмору выдохнул с явным облегчением. Ноги заскользили по мокрой глине, я едва не упал. В итоге пошёл по траве, рядом с тропинкой. Мэмору молчал-молчал, а там опять забормотал у меня за спиной:

— Может, лучше завтра, а? Сегодня мне работать надо. И кушать очень хочется. Я Эйта должен, за тофу. Если не распродам, не смогу долг отдать. Не смогу долг отдать — есть нечего будет… А есть уже хочется. Очень хочется…

— Потерпишь! — рявкнул я через плечо, заглушая бурчание в собственном животе. — Или ты думаешь, святой Иссэн будет ждать тебя до завтра?!

— Святой Иссэн — это да, конечно… Честь, великая честь!.. А где он меня ждёт?

— Недалеко. Считай, пришли.

Кладбище по левую руку закончилось. Тропинка свернула, нырнув в заросли молодого бамбука. По обе стороны потянулся сплошной частокол растущих едва ли не впритирку стволиков, сливаясь в единую зеленую массу, расчерченную частыми вертикальными линиями. Закончились бамбуковые заросли шагов через тридцать так же резко, как начались: словно их мечом обрубили.

Впереди простирался обширный болотистый луг. Слева сочилось прядями тумана кладбище. И ветер этот туман не берёт! Справа начинался лесок. Сосны и криптомерии здесь росли как на подбор — словно состязались, кто из них вымахает прямее и выше.

А на другой стороне луга на невысоком каменистом холме стоял храм. Он вырастал из холма, казался его естественным завершением. Серый камень стен понизу оброс мхом; крыша цвета мокрой земли походила на шляпку гриба мацутакэ[18]. Ступени, ведущие к храму, были вытесаны из плоти самого холма, составляя с ним одно целое.

До слуха донеслось знакомое журчание. Я различил тусклый блеск ручья, извивавшегося у подножия.

«Приведите разносчика в храм у кладбища Санъюри. Я буду ждать вас там на исходе Часа Дракона[19]».

Это ж в какую рань должен был подняться святой Иссэн, чтобы оказаться здесь, на другом конце города, к исходу Часа Дракона? К слову, я сегодня тоже встал рано, так что начало Часа Дракона храмовый колокол возвестил лишь недавно. Выходит, это я буду ждать настоятеля в храме, а не он меня. Ничего, подожду. Вот опоздание с моей стороны было бы воистину непростительно.

— Это что же, храм? Зачем — храм?

Если возле кладбища в голосе разносчика звучал страх, то сейчас он, похоже, готов был удариться в панику. Что это с ним сегодня?! Заявиться в управу, врать в глаза дознавателю — не побоялся. А тут…

— Здесь с тобой встретится святой Иссэн.

Я обернулся к Мэмору. Заговорил медленно, раздельно, выговаривая каждое слово с предельной чёткостью, как будто имел дело с глуховатым дурачком:

— Идём. Ты же хотел поскорее всё выяснить?

— Хотел, да, хотел…

Он замедлил шаг:

— Выяснить, да… Только не в храме! Зачем — в храме? Не надо — в храме! Может, прямо тут, а? Я тут подожду, а вы святого Иссэна приведёте…

— Шевелись, кому сказано!

Тропинка петляла змеёй в сочной траве. Не успел я сделать и пяти шагов в полной уверенности, что разносчик следует за мной, как Мэмору с невероятной прытью сорвался с места и помчался к опушке леса. Первым моим порывом было броситься за стервецом в погоню. Я даже сделал два поспешных шага — и нога по щиколотку увязла в болотистой почве. Какой там бежать! Тут и идти не особо получится.