Сто суток войны

Но даже если и так, все равно слухи, о которых я упомянул в записках, опередили действительные события на сутки, и когда мы 26 июня ездили заправляться бензином из Борисова по направлению к Минску, моя тревога была неоправданной. У страха глаза велики.

Со странным чувством разглядывал я в архиве пожелтевшие трофейные карты германского генерального штаба за первые дни войны. Смотрел на них, на эти уверенные, все глубже врезавшиеся в нашу землю стрелы и думал о людях, когда-то наносивших на эти отчетные карты обстановку по первым торжествующим донесениям с Восточного фронта.

Недавно я был в Польше, в районе так называемого Вольфшанце — Волчьего логова, где перед началом войны размещалась ставка Гитлера. В глухом сыром лесу — циклопическое нагромождение взорванных и опрокинутых многометровых бетонных плит. Все это немцы взорвали своими руками осенью 1944 года, накануне нашего вторжения в Восточную Пруссию. Но именно отсюда, из этих нынешних развалин, Гитлер тогда, в июне 1941 года, руководил войной на Востоке. Именно здесь клали перед ним на стол эти карты с последней, наилучшим образом складывавшейся обстановкой, те самые карты, которые сейчас одну за другой приносит мне для ознакомления тихая девушка в тихом городке, который едва не был взят немцами тогда, в 1941 году…

4 «Несколько полковников, в той числе и тот полковник-танкист Лизюков, с которым я ехал в одном вагоне, наводили в лесу порядок»

Полковник Лизюков, на моих глазах наводивший порядок под Борисовом, погиб через тринадцать месяцев после этого, в июле 1942 года, в районе Большой Верейки, в сорока километрах северо-западнее Воронежа, в должности командующего только что сформированной танковой армии. Он погиб в тяжелых и неудачных для нас боях, пытаясь ударом во фланг остановить наступление немцев и облегчить наше положение на Воронежском направлении.

Его гибель носит на себе трагический отпечаток и произошла при обстоятельствах, не до конца известных. Вот что сказано в отправленной уже после войны в штаб бронетанковых сил СССР записке людей, выяснявших обстоятельства его гибели:

«В тот день, не имея сведений от прорвавшегося в район Русско-Гвоздевских высот 89-го танкового батальона 148-й танковой бригады, генерал Лизюков и полковой комиссар Ассоров на танке КВ… выехали в направлении рощи, что западнее высоты 188,5, и в часть не возвратились. Из показаний бывшего заместителя командира 89-й танковой бригады… гвардии полковника Давиденко Никиты Васильевича известно, что при действии бригады в этом районе был обнаружен подбитый танк КВ, на броне которого находился труп полкового комиссара Ассорова, и примерно в ста метрах от танка находился неизвестный труп в комбинезоне, с раздавленной головой. В комбинезоне была обнаружена вещевая книжка генерала Лизюкова. По приказанию гвардии полковника Давиденко указанный труп был доставлен на его НП и похоронен около рощи, что западнее высоты 188,5. Вскоре бригада из этого района была вынуждена отойти. Других данных о месте гибели и погребения генерала Лизюкова не имеется».

Так погиб Александр Ильич Лизюков. Но до своей трагической гибели он немало успел сделать на войне. Под Борисовом он, как мне теперь известно, воевал до 8 июля 1941 года. О том, что он там делал, пожалуй, лучше всего расскажет выписка из соответствующего наградного листа.

«Фамилия — Лизюков Александр Ильич.

Звание — полковник.

Год рождения — 1900.

Краткое содержание подвига. — С 26 июня по 8 июля 1941 года работал начальником штаба группы войск по обороне города Борисова. Несмотря на то, что штаб пришлось сформировать из командиров, отставших от своих частей, в момент беспорядочного отхода подразделений от города Минск товарищ Лизюков проявил максимум энергии, настойчивости, инициативы. Буквально под непрерывной бомбежкой со стороны противника, не имея средств управления, товарищ Лизюков своей настойчивой работой обеспечил управление частями, лично проявил мужество и храбрость. Достоин представления к правительственной награде орденом Красного Знамени».

Лизюков оказался одним из первых командиров, награжденных в начале войны на Западном фронте.

В книге мемуаров полкового комиссара Гуляева «Человек в броне», в главе, повествующей о тяжелой обстановке в конце июля 1941 года на Днепре у Соловьевской переправы, упоминается о полковнике-танкисте, решительно наводившем там порядок. «Как я потом узнал, то был полковник А. И. Лизюков… своим мужеством и распорядительностью спасший тогда много техники и людей. Позднее ему было присвоено звание Героя Советского Союза».

Звание Героя Советского Союза Лизюков получил уже под Москвой, командуя Первой мотострелковой дивизией, которой именно в этот период было присвоено звание гвардейской.

Потом Лизюков участвовал в боях, командуя 2-м танковым корпусом, и наконец, как я уже сказал, в критические дни июля 1942 года был назначен командующим спешно сформированной 5-й танковой армией.