Сто суток войны

Во всяком случае генерал армии Я. Г. Крейзер, который в 1941 году в звании полковника командовал 1-й мотострелковой (до мая 1940 года она называлась Московской Пролетарской) дивизией, вынесшей на себе главную тяжесть боев на Борисовском направлении, пишет в своих воспоминаниях, что 6 июля его дивизия занимала оборону на реке Бобр.

Я не смею утверждать, что тот полковник, которого мы встретили тогда, 6 июля, за переправой вместе с комдивом Юшкевичем, был именно Я. Г. Крейзер, но могло быть и так.

21 «Задание редакции было — найти в районе Краснополья… дивизии, которые переформировывались после выхода из окружения»

Как я теперь вижу по документам, мы были в 55-й стрелковой дивизии 4-й армии.

В мемуарах начальника штаба армии генерала Сандалова много раз упоминается о боях, которые вела эта дивизия, вступив в них 24 июня на реке Щара еще под Барановичами. Теперь она переформировывалась здесь, в районе Краснополья, за триста километров от мест, где две недели назад вступила в бои.

Я пишу в записках, что командира дивизии не было, потому что он еще выходил из окружения. На самом деле первый командир дивизии полковник Д. И. Иванюк, когда мы приехали, уже погиб. Но, наверно, в штабе дивизии тогда еще не были окончательно уверены в этом. Фамилия командовавшего дивизией в день нашего приезда «подполковника армянина» была Тер-Гаспарьян. Потом в ходе войны Геворк Андреевич Тер-Гаспарьян командовал другой — 227-й — дивизией, а позже был начальником штаба в 60-й армии у генерала Черняховского. Я был в этой армии, когда она весной 1944 года штурмовала Тарнополь, и, помнится, видел ее начальника штаба. Но та первая встреча с ним в начале войны, как видно, к сорок четвертому году не вспомнилась; генерал — начальник штаба армии, штурмовавшей Тарнополь, — должно быть, не ассоциировался в моих мыслях с тем подполковником, который в июле 1941 года вывел остатки своей дивизии от Щары за Днепр.

И когда я был в освобожденном Калинине, в частях армии генерала Юшкевича, мне тоже не пришло в голову, что ею командует тот самый комдив, которого мы встретили в июле на Минском шоссе.

Может быть, потому, что во второй половине войны люди, форсировавшие Днепр и Днестр, Неман и Вислу, Одер и Нейсе, неохотно обращались в своих воспоминаниях к сорок первому году, в нашей корреспондентской памяти часто как бы порознь существуют люди первых месяцев сорок первого года и люди конца войны, люди Висло-Одерской, Силезской, Померанской, Берлинской, Пражской операций. А между тем гораздо чаще, чем на это можно было надеяться, на поверку оказывалось, что и те и другие — одни и те же люди.

22 «Вернулись в редакцию под Смоленск… написал статью „Части прикрытия“»

В статье описывались действия 288-го полка 55-й дивизии «на реке Ш.»: географические названия тогда зашифровывались — имелась в виду река Щара. Бой этот происходил с середины дня 24 июня до утра 25-го. В воспоминаниях Сандалова именно об этом бое сказано, что немцы были остановлены вторым эшелоном 55-й стрелковой дивизии на реке Щара и к исходу 24 июня им так и не удалось перешагнуть ее. На этом участке действовала одна из дивизий 24-го немецкого танкового корпуса. Я писал в статье, что на рубеже Ш. полку (вместе с двумя дивизионами 141-го артиллерийского полка — это я добавляю уже теперь) удалось задержать немецкую дивизию на двенадцать часов и вывести у немцев из строя около тридцати танков и восемнадцать орудий. Судя по документам, все это близко к действительности.

Полком в этом бою командовал подполковник Г. К. Чаганава. Известно, что он был ранен в этом бою. Дальнейшее неизвестно. Я нашел его личное дело, в котором сказано, что подполковник Григорий Константинович Чаганава пропал без вести в 1941 году.

В конце своей так и не опубликованной тогда статьи я написал то, в чем видел тогда главный смысл происходивших событий: «К рассвету полк оставил этот лес, изрешеченный снарядами, изрытый воронками… Мы тоже понесли серьезные потери, но, как ни были они тяжелы, бойцы в эту ночь чувствовали себя победителями… Бойцы знали: там, сзади, развертываются главные силы, используя эти 12 часов, выигранных ими в кровавом бою».

Конечно, подлинная правда первых дней войны куда страшней и сложней. Но статья в какой-то мере отражала страстную надежду отходивших от границы и гибнувших в боях людей, что их жертвы — не даром, что каждый выигранный ими час поможет нашим главным силам изготовиться и наконец нанести тот встречный удар, неотступное ожидание которого, несмотря ни на что, не покидало людей.

Каждый выигранный час был нам действительно дорог, пусть не для нанесения ответного сокрушительного удара, на который мы еще не были способны, а для более реальной цели — создания прочной линии обороны в тылу наших отступавших армий. Это верно.