Сто суток войны

94 «Впоследствии… выяснилось, что как раз… в этом квадрате моря был потоплен… корабль… груженный боеприпасами…»

История того, как мы догоняли надводным ходом и обстреливали какой-то небольшой корабль, вдруг исчезнувший после нашего второго выстрела, не стала для меня окончательно ясной и сейчас, через двадцать пять лет.

Вот как она записана в вахтенном журнале за 9 сентября 1941 года. Пожалуй, это будет интересно тем, кто прочел соответствующее место в записях.

9 сентября, вторник

6.00 Оставили район позиции. Легли на курс возвращения в базу. Идем в надводном положении.

13.05 По пеленгу 35^° обнаружен силуэт корабля. Боевая тревога! Срочное погружение!

13.07 Погрузились на перископную глубину, начали маневрирование для выхода в торпедную атаку. Полный ход.

13.36 Обнаруженный корабль — двухмачтовое парусное судно.

14.19 Дистанция до цели увеличивается. Ввиду невозможности занять позицию для торпедного залпа принято решение атаковать парусник артиллерией.

14.23 Всплыли в надводное положение. Полный ход под двумя дизелями.

Артиллерийская тревога! Носовое орудие готово к стрельбе.

14.55 Открыт артогонь с предельной дистанции.

15.10 Цель исчезла. Артстрельба окончена.

15.47 Прибыли в район, где находилась цель, ничего не обнаружено. Отбой артиллерийской тревоги.

17.23 По пеленгу 335° самолет. Срочное погружение! Погрузились на глубину 30 м (глубина, на которой лодка не просматривается с воздуха). Начали маневрирование по уклонению от атаки самолета.

18.43 Всплыли на перископную глубину, горизонт и воздух чист.

Документального подтверждения данных нашей агентурной разведки о потоплении корабля противника я в архиве не нашел. Очевидно, какие-то сведения на этот счет в Севастополе были, иначе бы они не попали в записки, но достоверность их остается под вопросом.

95 «Я прожил два дня в Севастополе, ожидая возвращения Халипа и Демьянова из Одессы… Сведения из Одессы в эти дни были тревожные…»

Сведения соответствовали действительности. Под Одессой шли ожесточенные бои на южной окраине Дальника, где в августе стоял штаб Петрова. В 287-м стрелковом полку у Балашова, как об этом упоминает в своих мемуарах адмирал Азаров, к этому дню оставалось всего 150–170 человек. Командование Одесского оборонительного района в своей телеграмме в Ставку и в штаб флота настаивало на усилении Приморской армии хотя бы одной дивизией (через несколько дней эта дивизия была дана) и сообщало, что за один день 12 сентября в Одессе только учтенными в госпиталях ранеными было потеряно 1900 человек.

96 «Поляков, видимо, недолюбливал корреспондентов и с моим присутствием на лодке примирился только к середине плаванья»

Командир Л-4 капитан-лейтенант Евгений Петрович Поляков плавал на лодке почти всю войну, до лета 1944 года. Все ее последующие походы были совершены под его командой. За время плавания на лодке Поляков был награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени. А в мае 1945 года, командуя к этому времени дивизионом подводных лодок и находясь в звании капитана 2-го ранга, был награжден орденом Ушакова 2-й степени и орденом Британской империи. В 1941 году, когда мы встретились, Полякову был тридцать один год.

В 1960 году он был уволен из военно-морского флота по состоянию здоровья: сказались годы войны, многочисленные военные и послевоенные сложные плаванья — тысячи часов, проведенные под водой. Но оторвать этого человека от моря оказалось не так просто. Он и до сих пор в свои пятьдесят шесть лет ходит в дальние плавания капитаном-наставником на гидрографических и рыболовных судах.

97 «…возникали дополнительные сложности. По сводкам, немцами еще не был взят Херсон и ничего не сообщалось о форсировании ими Днепра, а нам… придется начать писать о боях на подступах к Крыму»