Сто суток войны

И в этот же день, 16 сентября, в 23.40, то есть за какие-нибудь полчаса до того, как мы с Николаевым после неудачной атаки вернулись в штаб к Савинову, командир дивизии донес в корпус: «Боем батальона к исходу дня 16 сентября станцию Сальково занял. Противник под давлением батальона отошел с боем. Батальон усилил свежей ротой с задачей удержать станцию Сальково до выгрузки эшелона с автомобилями и выяснения положения с третьим батальоном в Ново-Алексеевке. К утру батальон отведу в исходное положение».

Сличив этот с процитированным мною приказом по войскам армии, нетрудно убедиться, что в первоначальном донесении, посланном из дивизии наверх, содержалась попытка прямого обмана. В итоге она не увенчалась успехом, но при других обстоятельствах могла и увенчаться.

В том же приказе по войскам 51-й армии сказано и о событиях на Арабатской стрелке:

«Пример проявления безволия и трусости показал в этот же день командир 873-го стрелкового полка полковник Келадзе в северной части Арабатской стрелки.

4-я рота 873-го стрелкового полка, вместо того чтобы оборонять позицию на северной окраине Геническа, затем на северной части Арабатской стрелки, без боя отошла в район Генической Горки.

Около 23-х часов 16.IX группа фашистов в 30–40 человек, не встретив наших частей, проникла в северную часть Арабатской стрелки, откуда была выбита огнем артиллерии, без всякого участия в бою пехоты.

Факт безнаказанного проникновения на стрелку группы противника с мотоциклами указывает на то, что командир 2-го батальона 873-го стрелкового полка старший лейтенант Кузнецов проявил нераспорядительность и трусость.

Находившийся 16.IX на Стрелке командир 873-го стрелкового полка полковник Келадзе с завязкой боя позорно, трусливо, самовольно уехал со Стрелки, не приняв никаких мер, чтобы навести порядок и заставить красноармейцев и командиров 2-го батальона выполнить боевой приказ. Причем полковник Келадзе донес командиру дивизии, что на Стрелке все спокойно, а командир дивизии генерал-майор Савинов не проверил правдивость донесения.

Полковник Келадзе неточно выполнил приказ командира дивизии. Вместо того, чтобы немедленно выйти на Стрелку и выяснить положение, полковник Келадзе только в 8.00 17.IX начал выдвижение на Стрелку. Выдвинувшись в район Геническая Горка, полковник Келадзе ничего не сделал, по-прежнему подло, трусливо бездействуя.

События на Арабатской стрелке выявили отсутствие твердого руководства и контроля со стороны командира дивизии генерал-майора Савинова, штаба той же дивизии, командиров полков, батальонов 276-й дивизии и показали преступную трусость в поведении командира 873-го стрелкового полка полковника Келадзе».

А теперь возьмем этот же эпизод на Арабатской стрелке, уже дважды изложенный — и в моих записках, и в только что процитированном приказе, — и посмотрим, как он выглядит в третьем варианте изложения, в жалобе командира 873-го стрелкового полка полковника Келадзе в Управление кадров РККА, отправленной им в июле 1942 года, когда события отодвинулись в прошлое и ему, очевидно, казалось, что о них успели забыть.

«С боевой характеристикой, данной мне оценкой за боевую работу в годы Отечественной войны, я не согласен. В августе месяце 1941 года полк был отправлен на Крымский фронт. В районе сосредоточения полка был выделен 2-й батальон самостоятельно на Арабатской Стрелке для занятия района. Этим батальоном командовал неопытный командир.

В последних числах августа месяца 1941 года на участке 2-го батальона противник произвел разведку, и ему удалось выявить расположение батальона. После стычки с противником разведка батальона отошла с потерями, но не была уничтожена полностью. Связь со 2-м батальоном была исключительно через посыльных, так как управление штаба полка и два батальона находились на левом берегу Сиваша, а 2-й батальон — на правой стороне Сиваша, — два с половиной километра.

Батальон только впервые получил боевое крещение, командование не смогло преждевременно оценить противника и не организовало уничтожение его. Как только стало известно об этом, я с начальником штаба переправился на тот берег и принял все меры.

В этот период штаб полка имел специальное задание командования дивизии организовать взрыв железнодорожного моста в районе Арабатской стрелки, где я с начштабом были заняты по выполнению задания.

О случившемся факте командующий армией назначил расследование на предмет установления причин появления противника на Арабатской стрелке. Установлено было, что командир батальона не вел непрерывную разведку и слабо организовал охранение, благодаря чему и сам командир батальона погиб в этой стычке, и мне оставил на всю жизнь незаслуженное обвинение, после чего последовал приказ по армии о моем снятии с командования полка с формулировкой: „за проявленную слабохарактерность и безвольность“, тогда как материалом расследования подтвердилось, что я и штаб в этот период не могли возглавить батальон, и дело по обвинению меня было прекращено, на что я имею справку прокуратуры Крымского фронта».