Сто тысяч миль (СИ)

— Как говорил Артур Кларк, любая достаточно развитая технология неотличима от магии.

— Артур Кларк? — переспросил он.

— Писатель, учёный, изобретатель. Жил в двадцатом веке и написал потрясающую «Космическую одиссею». В своём романе он предсказал почти все технологии, которые у нас есть. И, кстати, меня назвали в его честь.

Он вздохнул.

— Серьёзно? Твоё имя — это фамилия? У вас там не очень с фантазией, если честно. Но это многое объясняет.

— И от кого я это слышу? От фанатов Древней Греции?

— Никогда не перестанешь умничать, да?

— Ты забыл, в какой мы команде?

Беллами с усмешкой покачал головой, ничего не ответив. Можно сказать, позволил мне выиграть в этой шуточной перепалке. Я только отвела взгляд, когда поняла, что прямо здесь и сейчас мне было почти спокойно. Мы ещё не сбежали с этого проклятого острова, кишащего фанатиками, которые мечтали нас схватить, похитить, возможно, убить, и несмотря на это, я не ощущала прежней безысходности. Может, потому что наконец-то видела конец этого кошмара. Может, потому что чувствовала себя свободнее прежнего. Или… потому что сейчас испытывала странную уверенность в своей безопасности. Особенно теперь, когда мы c Беллами стали играть в одной команде, а не пытались друг друга перехитрить.

— На самом деле у тебя здорово получается всё это, — сказала я, кивая в сторону ёмкости с электродами. — Куда лучше, чем я ожидала.

— То есть, я не такой бестолковый, как ты думала? Что ж. Приятно, — усмехнулся он.

— Нет, совсем нет. Я не это хотела сказать, — смущённая, поторопилась возразить я. Он с весёлой улыбкой мотнул головой, демонстрируя, что просто издевался. От того, какой он был невыносимый, почти запылали щёки. — Просто заметно, что ты знаешь какие-то базовые вещи. Не удивляешься элементарным терминам вроде атома и молекулы. У вас остались книги из прошлого? Ты их читал?

Беллами пробежал задумчивым взглядом по зарослям и остановился, смотря на едва заметные очертания противоположного берега.

— Горцы позволили своим собратьям забрать с собой хоть что-то при изгнании в приступе лицемерного милосердия. Вместо припасов, которые бы и так кончились достаточно быстро, наши предки выбрали знания. Эти книги позволили нам отстроить то, что мы смогли. Так уж вышло, что лет в одиннадцать украдкой стащить древний невероятно ценный фолиант и потом тайно читать его по ночам казалось мне самым лучшим развлечением. Ещё веселее было видеть, как смотрители библиотеки в панике искали исчезнувшие книги и никак не могли найти. А потом потери находились самым чудесным образом.

— Не стыдно? — заулыбалась я.

— Только за то, что однажды случайно так увлёкся своими прятками, что страницы оказались слишком близко к свечи, и вся книга вспыхнула за мгновение. Разумеется, для всех настолько ценных экземпляров есть по паре десятков копий. Но оригинал было не вернуть. Да и все сразу сбежались на запах гари. Влетело мне знатно. Но потом матушка даже обрадовалась. Мечтала, что я пойду в учёную коллегию. Работа почётная. И куда более безопасная, чем гонять тварей в пустошах. Но даже близко не такая весёлая, потому с пыльными фолиантами у нас всё-таки не срослось. Матушка, конечно, была в ярости, но и решать было не ей.

— Почему? — спросила я раньше, чем успела подумать. — То есть… я имею ввиду… почему ты выбрал такой путь?

Возможно, это было что-то личное. Возможно, я не имела права такое спрашивать. Но мне стало правда безумно интересно понять, ведь схватки с тварями, разбойниками и кем угодно ещё сложно было назвать развлечением. Беллами вовсе не казался мне человеком, который хоть сколько-нибудь наслаждался насилием. Значит, было что-то ещё.

— Я хотел свободы, — почти сразу ответил он. — Хотел увидеть мир своими глазами, а не через страницы книг из архивов. Хотел знать, что когда мой народ в опасности, я могу им помочь. Могу защитить тех, кто не может защитить себя сам.

Встретившись с ним взглядом, я вдруг замерла в непривычном волнении. Потому что верила каждому слову, потому что каждое из них откликалось во мне тоже. Казалось, вот она — причина, почему мы так легко понимали друг друга с самого начала. Потому что всегда хотели одного и того же, только каждый для своего народа. И с появлением общего врага в лице «Второго Рассвета» граница только сильнее размылась.

Меня напугало это собственное ощущение, которое я даже не могла разобрать. Возможно, Уэллс был прав. Возможно, мне не стоило верить, но этого жаждало всё моё существо. И от этого я в очередной раз растерялась.

Беллами тем временем взглянул на ёмкость с электродами и уточнил:

— Тут точно всё в порядке?

Там почти перестала идти реакция. Дно уже покрыл слой порошка. За этим всем стоило бы следить мне, но я оказалась слишком занята мыслями о чём-то другом. Не относящимся к делу. Чёртова идиотка. Даже вздохнула с облегчением, что он сам невольно сменил тему.

— Похоже, выдохлись батареи. Больше мы ничего не получим, — констатировала я. — Пора доставать наш осадок.