Сто тысяч миль (СИ)

Но отчего-то она вдруг потом резко к нему переменилась и теперь не подпускала к себе ни на шаг. Линкольн признался, что это началось после того, как она случайно заметила его выходящим поутру из дома его давней подруги. Октавия долго на него кричала, а теперь и вовсе перестала разговаривать, хотя глаза мозолила знатно. Я пытался помочь и образумить Тави не раз: ну не принято у нас жить в одном доме с одной и той же женщиной всю жизнь. И с чего она это взяла? Я слышал, что раньше действительно было так принято — жить с «женой» чуть ли не до самой смерти, но не понимал: как же так? Неужели не хотелось чего-то нового, свежего, интересного? Неужели не надоедало одно и то же общество? Какой-то бред. Такая позиция казалась не только невероятно глупой, но ещё и вредной. Дар рождения зависел не только от женщины, но и от мужчины, с которым она жила. Иногда со сменой партнёра случалось чудо — и появлялся повод для празднества в нашем городе. Пока на флагштоке снова не взмывал в воздух чёрный флаг.

— Сынок, зачем ты снова собрался в поход? — матушка спустилась к нам, заслышав голоса, и теперь с недовольством глядела на меня.

— Как зачем? Исполнить волю Совета.

— В пустошах мутанты, звери, бури, столько опасностей! А Эхо нельзя волноваться.

— Так не она же идёт в поход, — хохотнул я. — Я уже сто раз там бывал, матушка, всё будет хорошо.

— Останься дома, побудь с ней, — снова взялась за своё она. — Твоя холодность уже довела Джину, которая сбежала от тебя к другому Клану, наш город потерял мать!

— В этот раз такого точно не случится, — поспешил успокоить я. — Мне очень нравится Эхо, и я совсем не хочу её бросать.

— А Тави? Она за тобой в эту жуть собралась. Да что ж это такое-то…

— Но сын Шайи мог бы выжить, если бы мы чаще ловили горцев. Может, завтра на том месте будет мой ребёнок, но не будет разведчика, что принесёт лекарства. Что тогда?

Я знал, что бил по больному. Бесчестно и ниже пояса. Ни одна мать не может остаться равнодушной к горю другой.

— Ты должен защитить Тави. Она не должна пострадать.

— Обещаю, — я смягчил тон. — Моя ответственность, я помню.

— И зайди к Эхо. Хотя бы ненадолго.

— Конечно, матушка.

Отряд засветло ждал у Западных ворот. Дорога вилась под ногами сама собой, я шагал с лёгким сердцем и предвкушением очередных приключений. Уже за пару кварталов слышались смех и перешучивания товарищей, рокот их голосов эхом прокатывался по каменным дорогам. Центральные улицы и рыночные площади теперь, в предрассветный час, казались непривычно широкими. На поясе позвякивали ножны с кинжалом, спину оттягивал лук и колчан стрел, на руке повис мешок с самыми необходимыми припасами. Рядом спешила Октавия с лёгким мечом и луком поменьше. Нас ждала охота — охота на впечатления — и она горячила кровь.

— О! Командир! Сколько можно тебя ждать? Опять Эхо не хотела выпускать тебя из постели? Ты ей и так уже ребёнка заделал, сколько можно, остановись!

Волна хохота прокатилась по двум отрядам.

— Блейк, когда тебе надоест твоя женщина, я с радостью приму её в своём доме, они все у тебя с огоньком, — загоготал Квинт.

— Если понадобится помощь — тебя позову последним, — искренне пообещал я лоботрясу из отряда Линка.

Конечно, они мне завидовали. Женщины с радостью приходили в мой дом, стоило только поманить. Они знали, что от меня бывают здоровые и красивые дети, а ночи, проведённые с удовольствием, но без результата, всё равно нельзя считать потраченными зря. Не все пользовались такой популярностью, вот и просили хоть часть такой роскоши. Но не то, чтобы я был настолько милосерден.

— Да тебе-то в жизни ни с кем не светит, Квинт, прекрати уже тешить пустые надежды. Ты же хилый, как горец, — закатил глаза Линкольн, за что получил долгий взгляд от Тави. А потом она так же долго смотрела на меня.

Чёрт, ну когда они уже там разберутся между собой? Достали, право дело.

— А сам-то ты далеко ушёл? На себя сначала посмотри, — обиделся тот. Отряд снова подхватил это улюлюканьем. — Тоже не совсем ладишь с женщинами!

Я усмехнулся, пока Октавия совсем помрачнела. Но стоило Линкольну недовольно глянуть на расслабленных разведчиков, те сразу подобрались. А когда мы выходили из внешнего кольца городских стен, Тави уже забыла про обид и подпрыгивала от нетерпения, выглядывая из-за спин впереди идущих разведчиков. Я был уверен: наш долгий путь сквозь скалы, лес и засушливую равнину точно собьёт с неё спесь.

Мы нашли загадочное место спустя почти день после того, как покинули город. Гончие, которых мы взяли с собой скорее для безопасности, вдруг напряглись и рванули глубоко в чащу. Мы тихо последовали за ними, и как только услышали звуки — затаились и тихо пробирались сквозь заросли папоротников и орешника.