Сто тысяч миль (СИ)

— Ненавижу тебя, — напомнил ей я. В ответ снова услышал лишь смех.

Костёр уже вовсю разгорелся. Я поднялся на ноги, рефлекторно хватаясь за кинжал на поясе. Да сколько можно набирать там эту треклятую воду? С намерением поторопить их я зашагал к берегу, но они уже закончили разговор и без меня. С мрачным выражением лица Уэллс шагал обратно к костру, а Кларк присела у воды, наполняя флягу. Я засмотрелся на неё, поражаясь свойствам ткани костюма. В ночи она настолько идеально сливалась с окружающим миром, что даже почти не отражала отблески пламени костра. Вот бы нам такое на охоту. Просто сокровище.

Боковым зрением я уловил какое-то движение на поверхности воды. Волны расходились в стороны, будто нечто стремительно приближалось. Я рванул к Кларк раньше, чем успел осознать это. Схватил её за руку и потащил на себя, оттягивая вглубь берега. Она вскрикнула, но даже не успела подняться на ноги — в следующий миг из воды выползла огромная кожистая туша. Крокодил раскрыл пасть, полную острых клыков, и пополз прямо к ней. Небесная резко вскочила на ноги, в панике пятясь назад.

— Крокодил! У нас тут чёртов крокодил, — рявкнул я, уверенный, что Эвелин услышит и прибежит, как можно скорее.

Пока гигантская рептилия ползла, желая отгрызть Кларк пару конечностей, я думал. Быстро. Бежать по суше особо некуда. Реакция у этих гадов отменная, так что зайти сбоку, оставаясь в целости, невозможно. Сзади сильный длинный хвост, которым они глушат рыбу. Одного удара вполне хватит, чтобы сбить с ног. Чёрт! Нужно ослепить его. Закрыть обзор. Нужна ткань. Ткань…

Я стянул с себя рубашку и швырнул прямо в морду твари. Пока крокодил вертел башкой, пытаясь её стряхнуть, я в несколько шагов оказался рядом. Запрыгнул на переднюю часть спины и сжал ногами его бока, не давая нас перевернуть, а руками надавил на шею. Рептилия вынужденно пригнула голову. Её нижняя челюсть упёрлась в землю, и пасть захлопнулась. Роковая особенность крокодилов: сжимают пасть они с потрясающей силой, равной которой нет, но даже моей силы было достаточно, чтобы не дать ему разжать её снова. Гад зашевелился, пытаясь освободиться, но тут уже подскочила Эвелин. Стащила с морды ткань, без промедления всадила кинжал ему в глаз и смотала пасть верёвкой на случай, если крокодил был ещё жив. После второго удара рептилия окончательно обмякла. Я отпустил массивную шею и встал, натягивая рубашку обратно.

— Кажется, ты выловила нам ужин, — усмехнулся, глянув на побледневшую и ошарашенную Кларк, которая всё ещё не могла сдвинуться с места.

— Ты говорил, что здесь нет крокодилов, — сдавленно пробормотала она.

— Зато теперь ты попробуешь самый настоящий деликатес. Даже у нас в городе все умрут от зависти.

Ничего не ответив, она дрожащими руками понесла расплескавшуюся воду к костру. К ней тут же подскочил Уэллс, донимая расспросами. Эвелин рядом хмыкнула.

— Ты скорее напугал её, чем впечатлил, повелитель крокодилов.

— Заткнись.

— Ты хотел сказать «спасибо за помощь, напарница»?

— Хотел сказать, что туша огромная. И сама себя не освежует. Если не хочешь, чтобы я взялся за тебя, то замолчи и режь.

Когда с ужином было покончено, мы с Эвелин договорились всю ночь дежурить по очереди, чтобы ещё какая-нибудь весьма расторопная рептилия не успела полакомиться человечиной. Водная ушла спать первой. Через какое-то время от своего присутствия нас, к счастью, освободил и Уэллс. Кларк пока идти спать не захотела, и он за это почему-то смерил долгим злобным взглядом именно меня. Но всё же, к своей чести, ушёл молча.

Я вздохнул с облегчением и посмотрел на сидящую рядом Небесную. Она закуталась в плед, несмотря на летнюю духоту, будто он мог как-то её обезопасить, и с отсутствующим видом глядела на танцующие в костре язычки пламени. Её яркие глаза, казалось, заволокло какой-то дымкой усталости и растерянности, и всё, чего мне в самом деле хотелось — это заставить её улыбнуться, хоть слегка, чтобы снова загорелся взгляд. От болезненного желания коснуться её пришлось сцепить руки в замок.

Я уже даже злиться на себя устал за то, что всё это испытывал. Как можно было так чокнуться? Ещё и из-за какой-то одной девчонки?

Хотя она не была «какой-то». И точно не была просто «одной девчонкой». Она была той, от кого любой счёл бы за честь потерять голову. До дрожи красивой, смелой, знающей столько всего невероятного, что это вызывало лишь восхищённую оторопь. Не устоял даже проклятый Уэллс, пусть и учился чёртову Протоколу вместе с ней с самого рождения. Куда было мне?

Кларк вдруг нарушила тишину — тихо произнесла:

— Спасибо, что спас меня. Снова.

Я улыбнулся. Был бы рад спасать её каждый день только ради этого «спасибо». Это стало уже почти привычкой.

— Сильно испугалась?

— Хотела бы соврать, что нет, но да. До ужаса. Никак не могу привыкнуть, что здесь всегда нужно быть начеку.

И снова эта опустошённость звучала в её голосе.

— У вас на «Ковчеге» было совсем не так, да?