Сто тысяч миль (СИ)

Но, покинув Итана, Телониус уже знал, что не станет ничего говорить Совету. И вообще никому. Ракетная военная база «Маунт Уэзэр» должна так и оставаться уничтоженной для всех, кроме него. Потому что судьба, кажется, подарила ему беспрецедентно удачный шанс одновременно защитить сына в этом жутком путешествии, которому он не мог помешать, и избавиться от засидевшегося во главе Кейна. Советник думал об этом всю долгую дорогу до своего сектора. В общей каюте уже кто-то был — он понял это по приглушённым голосам изнутри.

— Да ну! Быть такого не может! — воскликнула Кларк Гриффин, смеясь, а потом тут же начала что-то искать в планшете. — Вот! Смотри!

Уэллс, кажется, только делал вид, что смотрел в планшет, но на самом деле восхищённо смотрел на неё. А потом заметил стоящего в дверях отца и, смутившись, отодвинулся от своей подруги. Сердце Телониуса сжалось от боли — его сын не заслужил мучиться этими чувствами.

Кларк подняла голову и приветливо улыбнулась:

— О, здравствуйте, Советник! Как вы?

— Бывало и получше, — хмыкнул он в ответ. — Тяжёлый день. Как любой другой.

— Даже представить не могу, — сочувственно покачала головой она. — Надеюсь, у вас скоро выходной. Кстати, мама передавала вам привет и просила, чтобы вы зашли к ней завтра с утра.

— Спасибо. Зайду. А у вас как успехи? Чего бездельничаем?

— Мы сдали сегодня экзамен по электронике. Нас отпустили. Решили ничем не мучить до завтра, — снова заулыбалась Кларк.

— Наконец-то этот ужас закончился. Кажется, этот курс нравился только Рейес, — поддакнул Уэллс.

— А Мёрфи и Джордан даже с закрытыми глазами и без одной руки спаяли бы лучше, чем ты. Стыд!

— Кто бы говорил!

— А что я? Мне поставили на целых пять баллов больше!

— Целых? Всего пять! Ты настоящая зазнайка и хвастунья.

— Эй, — она шутливо пихнула его в плечо, но Уэллс даже не пытался сделать вид, что обижен. — Я не виновата, что мои руки растут из более правильного места. Завидуй молча.

— Эй, пап, там в Протоколе нет ничего про унижения на почве интеллектуального превосходства? — со смехом спросил он, получив очередной толчок в плечо. — Если нет, то такой пункт нужен как можно скорее! Ну пожалуйста!

Ответив на шутку сына лишь сдержанной улыбкой, Телониус скрылся в своей личной рабочей каюте и сквозь иллюминатор долго смотрел на освещённую солнцем Землю. Итан слишком многим ему обязан. Итан будет молчать. А если нет — у Советника Джахи хватит полномочий, чтобы что-то с этим сделать.

— У меня есть к вам предложение, президент Уоллес, — заявил Телониус на следующий день. — А, если точнее, я хочу заключить с вами сделку.

— Я слушаю вас, — склонил голову на бок Данте, сплетя пальцы домиком.

— Вы говорили о вашей катастрофической ситуации с устаревшей техникой, которую невозможно восстановить. У нас на «Ковчеге» нет такой проблемы. Как нет проблем с субординацией. У нас будут слушать кого угодно, кто носит титул Канцлера. Увы, это относится и к дурацким убеждениям текущего Канцлера, которые устарели уже полвека назад.

Уоллес издал сдавленный смешок:

— Вы хотите, чтобы я помог вам захватить власть?

— Скорее восстановить справедливость. Нашему обществу нужны перемены. На Землю скоро улетает наша первая за эти столетия исследовательская экспедиция. И я не могу этому помешать, но я могу указать вам примерное место посадки корабля. Вы сможете встретить нашу группу. И я совсем не откажусь от военной поддержки, которую вы сможете прислать на нашем корабле прямо сюда. В обмен на технику и возможность попасть на «Ковчег». И в ответ прошу лишь не вредить нашим людям — они ничего против вас иметь не будут.

— Думаете? — его тонкие губы искривились полной скепсиса ухмылке. — Но вы, разумеется, не собираетесь их предупреждать?

— Главное — встретьте их. А дальше мы можем снова связаться и решить любые вопросы. Просто позвольте им поговорить со мной. Моё главное требование — это то, что Уэллс Джаха и Кларк Гриффин должны остаться живы и невредимы несмотря ни на что. Остальное мне не так важно. Вас такое устраивает?

— Это ваш сын?

— Да. У вас самого их двое, так что вы можете понять моё беспокойство.

— Пусть будет по-вашему, — кивнул Данте. — Нам обоим всё равно некуда деваться. Будем дружить. Я прав, Советник Джаха?

— Вы не представляете, как я рад, что мы пришли к соглашению, президент Уоллес.

***

До этого момента он никогда не видел слёзы в глазах Эбби. Она вообще всегда была собранной, сосредоточенной, спокойной. Ничто не могло вывести Советницу из себя. Никогда. Телониус вообще не думал, что она умеет плакать. Но в миг, как с радаров исчез «Исход» и так больше и не появился, что-то даже внутри него самого оборвалось с такой ноющей болью, что впору было свихнуться.

Это могло значить всё, что угодно. Он знал это. Они все знали это.