Сто тысяч миль (СИ)

Я услышал, как голодно сглотнул привязанный к дереву парень, и подумал, что через пару часов он шевелиться не сможет вовсе. И снова отчего-то смягчился, позволив девчонке его накормить. Может, и не зря. Несмотря на рану, он даже почти не заплетался в ногах, пока мы подходили к скалистому спуску. Чужакам повезло окопаться именно здесь — на горном плато весьма обширной площади. Ураганы и циклоны спотыкались о кряж, который нам пришлось преодолеть, воздух был прохладным даже в разгар лета из-за высоты и относительной продуваемости. Хищники тоже имелись, но забирались так высоко далеко не все. К тому же, у их лагеря было невидимое защитное поле. Они упоминали его в своих переговорах ещё в лагере. Да и не слишком беспокоились о зверюгах. И присутствие этой штуки было логичным объяснением того, что внезапно взбесилась тихая охотничья гончая. Я читал про ультразвук — неслышимые человеческому уху звуковые колебания, которые при этом создают дискомфорт для животных. Нашим изобретателям не раз приходила в голову мысль изготовить нечто подобное для разведчиков, но мы упирались в несколько весомых инженерных проблем, которые пока не смогли решить. Может, эти пользовались чем-то подобным?

Когда мы подошли к спуску, что она, что он впали в какой-то благоговейный ступор, разглядывая открывшийся с высоты вид на долину. Ветер свистел в ушах, нагоняя облаков. Они пушистыми клочками хлопка плыли по светлому небу. Их рваные края очерчивали солнечные лучи. Среди холмов вдалеке сквозь деревья проглядывалась бурлящая широкая река, струящаяся с гор. На западе наливались свинцом тяжёлые тучи.

— Скоро ливанёт, — констатировал рядом Линкольн.

— Очень повезёт, если сможем перейти реку до начала грозы.

— Скорее очень не повезёт здесь застрять. — Я обеспокоено оглянулся на Тави после слов друга. Линк всё понял по взгляду: — Можно добраться до пещеры, но если сильно польёт, то её затопит тоже.

— Тогда не будем рисковать. Просто пойдём побыстрее.

Девчонка болталась где-то в хвосте, нещадно спотыкаясь на уступах и острых зазубринах породы. Их излишне технологичная обувь великолепно справлялась с нагрузкой — даже намёка на царапину не заметил, а когда большая часть отрядов взмокла на спуске, эти двое даже и не думали потеть. Мы действительно казались дикарями, одетые в хлопок и шкуры животных. Пару раз они-таки распластались по земле, не удержав равновесие. В принципе, я был не против, чтобы доставучий парень спикировал в обрыв прямо носом вниз — тогда не хватался бы столько за свою девчонку. Они постоянно тихо о чём-то переговаривались, но я даже не начал переживать. Шансов улизнуть от замыкающих процессию гончих у них не было даже в теории. Псы скорее закусят ими, утомлённые скоростью полураздавленной улитки, чем упустят охотничий трофей.

Первые капли начали падать на землю, когда мы были где-то в пятнадцати минутах от реки. Псы беспокоились уже не меньше часа, нарезая неровные восьмёрки в хвосте процессии. Несколько раз подбежали к нам с Линкольном, подавая сигнал тревоги. Мы физически не могли ускориться ещё сильнее, только отменили привал и не сходили с намеченного курса. Псы либо учуяли заманчивую добычу вроде вылезавших в это время стад грызунов, либо… Рядом стая диких кошек, которые сюда могли прийти разве что на водопой.

Гончие приглушённо зарычали, и без слов Линкольн тут же поднял руку вверх. Отряды синхронно замерли, будто наткнулись на невидимую стену, даже псы затихли и не издавали ни звука. Только пленники шаркнули ногами по каменистой почве, шурша прошлогодними засохшими листьями. В застывшей тишине это прозвучало сродни грому. Линкольн подал ещё один условный сигнал — «перегруппироваться» — и воины, ступая максимально бесшумно, перетекли из хвоста в начало и наоборот. Если хищники настигали сзади, самые сильные и опытные шли последними — было больше шансов спасти отряд. Потому я тихо перешёл в конец процессии, к Тави и пленникам. Но под моим напряжённым взглядом Октавия даже не шелохнулась и — нахалка! — осталась стоять, где была: рядом с Кларк и Уэллсом, которые недоумённо вертели головой. Сестра не отвела глаз и через несколько долгих секунд, поглядывая то на Линкольна, то на меня. Упрямая зараза! Храбрится! И не понимает, что здесь нельзя ошибаться.

Вдох. Капли барабанили всё сильнее, холодные и острые наощупь. Шелест листвы, скрип веток. Их много.

— Охотничья хижина, — полушёпотом бросил Линк. Там нам предстояло собраться, если придётся разделиться.