Сто тысяч миль (СИ)

Монти даже не заметил, что мы покинули комнату. Аарон вёл меня по длинным коридорам, я молча следовала за ним, пытаясь запомнить указатели и повороты. Но, как и на «Ковчеге», здесь они были все на одно лицо. В лифте он выбрал нулевой уровень — самый близкий к поверхности — и мы долго поднимались в молчании. Намного дольше, чем раньше, но я решила не донимать горца вопросами. Только последовала за ним по очередному коридору к ярко окрашенной широкой двери с надписями «опасно» и «только для сертифицированного персонала». Его пропуск был, очевидно, высшего уровня, потому что двери тут же разошлись в стороны. Изнутри сразу же задуло пронизывающим холодом. Стоило сделать несколько шагов внутрь — мы упёрлись в стеклянную перегородку. По ту сторону вниз уходило что-то похожее на шахту, поделенную на ячейки. Из каждой торчал полукруглый нос боеголовки, мигали лампочки датчиков, контролирующих стабильность показателей. Я обомлела, прикасаясь ладонью к холодному стеклу, и подняла взгляд наверх. Потолок уже не был монолитным гранитом — он был огромными створками, на которых тоже мигали лампочки.

— Ну, как тебе?

— Они что?..

— Нет, не ядерные. Но остались с тех пор. Не пригодились. Мы ведь были секретной военной базой, помнишь?

— Почему вы не использовали их раньше?

— А смысл? Этого боезапаса точно не хватило бы, чтобы уничтожить всех на поверхности. Несколько городов разнести — может быть, но всех? Точно нет. Отец хранил их на случай, если земляне достаточно оборзеют, чтобы представлять для нас действительно серьёзную угрозу. Двери нашего убежища выдержат и не такое, а вот воинственно настроенные дикари — вряд ли.

Аарон зашагал по коридору. Я шла за ним, не в силах оторвать взгляд от зрелища внизу. Величественно и страшно. На противоположном конце пусковой шахты оказалась ещё одна дверь, которая так же легко распахнулась. В потолке были такие же разводные створки на мощных приводах, а внутри зала стояло несколько вертолётов. Почти все были так или иначе разобраны, и только один более-менее напоминал рабочий. Круглая стеклянная кабина с кучей приборов внутри, длинный хвост, огромные лопасти, слегка провисшие, будто лепестки завядшего цветка.

— Меня каждый раз забавляет твоё искреннее изумление.

— У вас всё время они были? Но почему?..

— Ну, знаешь, с высокооктановым бензином сейчас тяжеловато. А эти птички весьма прожорливые. К тому же, очень шумные и заметные. Жаждущие крови земляне потом легко выслеживали всех прибывших. Поэтому они здесь просто стоят уже лет пятьдесят, не меньше.

— Невероятно, — только смогла выдохнуть я, заглядывая в салон одной из «птичек». Внутри расположились два ряда кресел, сверху на специальных крючках свисали специальные гарнитуры с микрофоном.

— Ты явилась с космической станции и в шоке от обычного вертолёта? Серьёзно? — Аарон покачал головой, вздохнув, а потом зашагал дальше к лестнице в дальнем конце ангара. — На самом деле я привёл тебя в этот зал только потому, что иначе наверх не попасть. Идём.

— Наверх? — не поняла я, но послушно пошла следом.

Ступеньки снаружи обледенели. Ботинки костюма утопали в снегу. Аарон помог мне взобраться на площадку, и у меня перехватило дыхание. Оказывается, мы выясняли правду и разрабатывали свои хитроумные планы всю ночь напролёт. Уже светало. Вокруг, сколько хватало взгляда, ввысь взмывали покрытые льдом и снегом горные вершины. Около некоторых клубились облака, будто напоролись на острый шип скалы и теперь не могли улететь прочь. Небо, золотисто-голубое с оттенками розового, казалось совсем бесплотным по сравнению с мощными силуэтами горного хребта. От недостатка кислорода слегка закружилась голова.

— Вот теперь я ждал восторгов, а ты молчишь, — хмыкнул горец. — Сюда по поверхности не добраться.

— Слова уже закончились. Да и я таких не знаю, чтобы сказать, как есть.

Аарон прошагал по укрытым белоснежным полотном стихии створкам. Остановился. Заложил руки за спину и уставился вдаль.

— Это моё любимое место. Здесь чувствуется свобода. Возможно, именно поэтому здесь так холодно и одиноко. Зато всегда хорошо думается.

Я подошла к нему ближе, останавливаясь в паре шагов в стороне, а потом наблюдала, как сверкающий диск солнца выползает из-за гор. Наверное, тяжело было знать, что снаружи такой огромный прекрасный мир, что он совсем рядом, а затем снова спускаться в унылое подземелье. Но хотя бы можно было сразу не строить иллюзий, что мир так легко покорится. Советники умело убедили нас на «Ковчеге» в этой лжи. А здесь остро, как нигде, ощущалась собственная ничтожность.

— Это не вы создали этот ужасный вирус. Природа сама это сделала, — зачем-то сказала я уже очевидное.

Зачем было тратить время и ресурсы на неконтролируемый вирус, когда под рукой целый арсенал?

— Да уж. В равнодушной жестокой изобретательности нам до неё далеко.

— Почему ты привёл меня сюда?

— Не знаю. Ты говорила про доверие, и я решил показать тебе немного своего мира. Я хочу, чтобы мы подружились.

— Подружились?