Сто тысяч миль (СИ)

— Не знаю. Я не знаю, — Октавия сделала шаг назад. — Может, всё не так, как ты думаешь. Я подумала, что тебе будет проще от мысли, что всё исправимо.

— Не тогда, когда это неправда, — всё ещё зло отозвался я. — Они остались там. Или улетели. Разницы больше нет.

Хлопнула входная дверь. Матушка поспешно оказалась в зале, даже не скинула тёплую одежду — сразу подошла ко мне. Положила руки мне на плечи, а потом обняла.

— Прости. Не доглядели. И не нашли. Как же так? Ужас. Кошмар, — глухо говорила она, а я даже не знал, что на это ответить. Ничего страшного? Всё будет хорошо? Мы справимся?

Будто бы пустые слова могли что-то исправить.

— Я останусь сегодня у тебя? — уточнил я скорее для приличия.

— Конечно. Я буду только рада. И Эхо. Она тоже.

— Ладно, — я бросил равнодушно, убирая руки матушки со своих плеч. — Переночую в бывшей комнате Октавии, раз уж моя занята. Я устал. Хочу поспать.

Спать я не хотел, но видеть эту липкую гадкую жалость во взгляде матери и сестры не хотел ещё сильнее. Я слышал, как они долго говорили о чём-то внизу. Потом Октавия ушла к себе. Дом погрузился в тишину, и ещё никогда она не казалась мне такой оглушительной. А ночь — такой тёмной и пустой. И одновременно полной ужасов. Несмотря на долгий путь по пустошам, сон так и не пришёл до рассвета. Я мерял комнату шагами, всё ища решение проблемы. Хотя бы намёк на него. Долгие часы бесплодных размышлений убедили меня — его не существует.

Я ушёл ещё до того, как все проснулись. Объезжал третье кольцо стен. Потом смотрел на хлипкие укрепления второго. Теперь оно больше напоминало высокую крепостную стену, но лишь издалека. Вблизи виднелись прорехи в кладке, зубчатые парапеты ещё не доделали, к некоторым бойницам пока было никак не добраться, кроме как через неустойчивые строительные леса. Ругаться на кого-то смысла не было. Да и злиться тоже. Такие сооружения не возводятся за пару месяцев. Наш город строился десятилетиями, так что всё это, сделанное за мизерный срок в несколько недель, уже можно было вписывать в фантастические достижения строителей и конструкторов. У нас, конечно, не было такого уязвимого места, как удерживающая огромное водохранилище плотина. Но и шансы на победу в открытом противостоянии тоже совсем не радовали. Лучшая стратегия — заставить врага засесть в долгую осаду, изматывать их краткими налётами и отрезать их снабжение провиантом. Автомобили вполне позволяли бы перебрасывать небольшие штурмовые группы. Сеть связи дала бы возможность координировать их и быстро реагировать в изменчивой обстановке. Современные пушки помогли бы разобраться с врагами эффективнее любых мечей и ножей. Но всё это было бы возможно, если бы обновлённая стена выдержала натиск сотен бойцов. Если бы все наши воины научились стрелять из автоматов хотя бы в половину так же хорошо, как Небесные. Я надеялся, что у нас будет больше времени. Мы все на это надеялись.

Собрание Военного Совета было назначено на полдень. Я засел в своём кабинете и до сих пор понятия не имел, что буду говорить. Объявлять мобилизацию? Рано. Немного выждать? Опасно. Предали ли нас Небесные? Чёрт его знает. Что с горцами? А ничего. Мой мыслительный поток, хаотично скачущий от одного вопроса к другому, прервал торопливый стук в дверь. Не дождавшись ответного «войдите», бледный дежурный ворвался внутрь. Дрожащими руками сунул мне в руки бумажный свёрток.

— Это привезли караульные… Нашли у ворот… Я не открыл, чтобы убедиться, что там всё в порядке, но надеюсь, что там всё в порядке…

— Я разберусь, — устало бросил я в ответ. Дежурный исчез так же стремительно, как появился.

На какое-то мгновение мне стало действительно страшно заглядывать внутрь. Шершавая бумага рвалась и шуршала, пока я её разворачивал. Замер, вглядываясь в прядь тёмных кучерявых волос, перевязанную жёлтой лентой. Такой же лентой перевязали свёрнутое трубочкой послание. Сердце будто бы подскочило к горлу, когда я раскручивал листок.

«Сдавайся. Или следующим будет её труп. И труп её матери. У тебя не больше недели, пока три тысячи моих солдат не прибудут под ваши стены. Тогда просить пощады будет уже поздно».

Внизу значилась подпись «Король Роан, Командующий армией новой Коалиции, предводитель и слуга Второго Рассвета». Чернильная резная печатка со знаком Ледяного Клана не оставляла вопросов об авторе. Пальцы внезапно ослабли. Свёрток и всё его содержимое выскользнули из рук. Я смотрел всё на те же буквы на деревянном полу кабинета. Кажется, не дышал.

Если и могло случиться что-то хуже, мне оно было неведомо.

— Эй, что ты тут делаешь? Там тебя уже все ждут, — словно откуда-то издалека донёсся голос Эвелин. Я перевёл на неё взгляд, который никак не мог сфокусировать. Воительница взглянула на пол: — Что случилось? Что это?

Она быстро подошла, присела, хватая послание. Жадно вчиталась в текст.

— Я знал, что это случится, но всё равно был не готов, — ответил я. — Идём. Захвати это с собой.