Сто тысяч миль (СИ)

— Нет, нет, нет, — будто в бреду шептала она, прижимая к себе ослабевшего Линкольна. — Зажми рану. Зажми. Всё будет хорошо. Помощь скоро придёт. Я тебя защищу. Не дам им больше тебя тронуть!

Король рванул ко мне c занесённым для удара мечом. Я взмахнул своим в ответ. Его клинок со свистом рассёк воздух, лезвия встретились снова, схлёстываясь со звоном. Онтари уже бежала к выходу, крепко держа мою плачущую дочь, и когда остриё меча рассекло щёку Роана, я даже не почувствовал облегчения. Король вскрикнул от боли, делая шаг назад, но оружия не выронил. Хотел снова атаковать. В палатку ворвались перепачканные в крови Эвелин и Райдер, тяжело дыша. Заметив сидящую рядом с Линкольном Октавию, встали в боевую стойку, готовясь идти в атаку. На раздумья у меня была лишь секунда.

Я рванул вслед за черноглазой девчонкой. Потому что все эти кровавые жертвы моих друзей не могли быть зря. Потому что я пришёл сюда за дочерью, а не за славой за убийство проклятого короля. Пусть слава за это достанется тем, кто и правда её заслуживал.

Онтари неслась вниз по склону, надеясь скрыться в лесу. Ноги вязли в глубоком снегу, но я собирался догнать её во что бы то ни стало. Сердце билось где-то в висках. Я уже устал. Почти задыхался от этой многочасовой гонки с судьбой. Нет. Я не позволю этому случиться.

Склон закончился. Перед лесом, глубоко уходящим в пустоши, холм здесь огибала небольшая река. Сейчас замёрзшая поверхность воды блестела в сполохах пламени догорающих шатров. Столкновения уже отгремели. Опустилась пугающая тишина. Её нарушало лишь редкое эхо напряжённой битвы у городских стен и моё прерывистое дыхание. Я почти уже мог дотянуться до проклятой беглянки — протянул руку, когда мы выбежали на покрытую льдом реку. Вдоль просвистела стрела. Потом ещё одна.

— Не так быстро! — донеслось мстительное, а потом правую ногу пронзило такой острой болью, что я едва не заорал.

Упал. Повернулся. Старался не смотреть на стрелу, торчащую из бедра. Откатился в сторону. Ещё одна стрела оцарапала лёд совсем рядом с моим лицом. Откинув лук в сторону, Роан зашагал ко мне по льду с мечом наперевес. Я смотрел вслед убегающей Онтари и едва не плакал, понимая, что с трудом могу даже наступить на ногу. Не то что бежать. Плач Мэди становился всё тише. Её слова и крики — тоже. Казалось, что я уже умер. Только сердце ещё почему-то билось.

— Лучше бы я убил её, чем забрал под своё крыло, да? Она будет верить. Из пепла мы восстанем.

Издав какой-то совсем звериный рык, я поднялся на ноги. Достал из ножен меч. От боли в раненной ноге хотелось кричать, но адреналин и ненависть затмили всё. Сжав зубы, я отломил торчащие из раны части древка. Судьба шепнула: вам не пережить бурю. Я сказал ей: я и есть буря.

Наши клинки снова скрестились в поединке. Ублюдок отлично дрался. Лучше всех, с кем я когда-либо сражался. Ботинки скользили по льду. Наш бой походил на танец со смертью — изящный, жуткий, дьявольский, опасный и кровожадный. Выпад — блок, выпад — контратака, выпад — рана, с которой на лёд капала кровь. Он был слишком хорош. Не допускал фатальных ошибок. Рука уже занемела от нагрузки, каждый выступ или шаг простреливали болью вдоль позвоночника прямо в мозг.

Кто-то боится смерти. Кто-то — ею становится.

Я занёс меч, открываясь справа. Дотронулся другой рукой до ножен на поясе. Роан тут же воспользовался слабым местом — рванул вперёд, выбивая оружие из уставшей руки. Меч упал на лёд, посылая по нему сеточку из трещин. Не медля, Роан вонзил лезвие мне под рёбра в прореху между пластинами доспехов. От ужасающей боли побелело перед глазами. Крик застрял в горле, пока я смотрел в его глаза, пылающие ложным торжеством.

— Я же говорил, что сегодня ты умрёшь.

— У меня есть идея получше, — едва слышно прохрипел я. — Почему бы тебе не умереть вместе со мной?

Одним резким движением я всадил ему кинжал прямо в сердце.

В тот же миг меня покинули все силы. Каждая клетка тела зазвенела болью. Мёртвый король завалился навзничь, посылая по льду новую сетку трещин. Колени подкосились. Я коснулся рукояти оружия, по которому лилась моя кровь. Рухнул вниз. Пока хватало сил — смотрел в заросли, где исчезла королевская гадюка. Туда, куда она утащила мою дочь. Замёрзшая вода трескалась с хрустом. Непонятный низкий гул, доносящийся издалека, давил на уши. Кажется, кто-то позвал меня по имени, но я уже не расслышал. Повалился на бок в очередном приступе пульсирующей, лишающей сознания муки.

Гул становился всё громче. Небо рассекли лучами фонари с огромного аппарата, который прорезал воздух винтами. Он быстро долетел к городу и стал кружить над ним, будто гигантский дрон. Битва с ордой мёртвого короля и не думала угасать. Может, эта огромная громкая птица — последний удар от ублюдка с того света? Может, всё было зря?