Сто тысяч Рю (СИ)

- Еще? – спросил Коршун, почти выходя из него, выскальзывая легко.

- Еще, - тихо выдохнул Рю, а потом взвыл в голос, - еще!

- Оценил, - с легкой улыбкой заметил Коршун, проводя рукой по худой спине, - втянулся.

- А куда мне деваться?

- Некуда. Съедят.

- Съедят, убьют, пристрелят, разорвут на части! - вздрогнул Рю ощутимо, перевел взгляд на Коршуна, - ты хочешь меня охранять?

- Не блядуй, - стиснул тот его ягодицу, - и не дури. Тогда стану.

- Если иначе нельзя… - выдохнул Рю, прижимаясь к нему вплотную, чтоб не упасть.

- Значит, ты согласен, - тихо ухмыльнулся Коршун, притрагиваясь к гладкому, слегка растянутому отверстию. А потом неожиданно ввел два пальца сразу, ощутив как мгновенно напряглись мышцы.

- Перестань, - заворчал Рю не слишком довольный внезапным вторжением.

- Тебе же приятно.

- Не очень, - фыркнул он, но его особо и не спрашивали, просто стиснули крепко член и погладили изнутри. Хорошо погладили, правильно, да так, что казалось, пальцы насквозь в член проходят, становясь с ним едиными целым. От низа живота вверх текло нетерпеливое, пульсирующее тепло, усиливающееся желание.

- Ладно…делай…что хочешь, - выдохнул Рю, зажмурившись, позволяя дрочить одновременно снаружи и изнутри. Стиснул сосок украдкой, и в голове застучало в ритм движения пальцев.

Надолго его не хватило - кончил, распластавшись бессильно. Сквозь полуприкрытые веки поглядел на Коршуна, и не стал противиться короткому поцелую.

Целовать Коршуна взасос было страшно, ведь, как ни странно, это было более интимным, чем секс. Потому что вталкивающийся в твое тело член еще можно пережить, стиснув зубы, но чужие губы у своего лица…

- Недотрога, - усмехнулся Коршун, вытирая пальцы тряпицей. Рю догадался, чего он хочет, и, слегка задумавшись, решился. Уткнулся своими губами в его, прижался упруго, и тут настойчивость его иссякла, он замер нерешительно. Изучал Коршуна, его запах, его тепло, его губы. А тот, чуть подождав, перехватил инициативу. Целовался Коршун жестко, но хорошо, умело. И никак нельзя было представить себе, что с девушкой целуешься, нет, ясно было, что Коршун - мужчина.

- Я сплю с мужиком, - выдохнул Рю, прервав поцелуй, - и тот делает со мной все, что захочет.

- Ну, положим, не все, - Коршун, такой близкий и понятный сейчас, обнял его, - но многое. А что? Разве я не мужчина твоей мечты?

- У меня вообще не было мужчин мечты. Но ты… интересный. Ты мне нравишься.

- Ты мне тоже, - прямо сказал Коршун, - не только как дырка.

- Интересно, чем же? - Рю скрипнул зубами от обиды.

- Сам не пойму, - улыбнулся тот ехидно.

- Между прочим, я неплохо стреляю, - сказал, наконец, Рю, - и не виноват, что у меня ни амуниции, ни винтовки, ничего! Каждый приебаться может!

- Между прочим, - проговорил Коршун, - я говорил с Ворониным насчет тебя.

Рю вскинулся, уставился на него внимательно. Кажется, Коршун не шутил.

***

- Стреляй, - велел Воронин, - вон по тем банкам.

Банки едва можно было разглядеть - алые пятнышки в проеме окна с давно выбитыми стеклами.

Долговцы переглянулись, Коршун стоял где-то поодаль, отвлекая всем своим существованием.

Рю, стараясь исполнить приказ четко и быстро, взял винтовку, уперся в подоконник. Уставился на банку, чуть вздрогнувшую в прицеле - и выдохнул медленно, прогоняя дрожь. Это всего лишь забытый всеми генерал на краю света. Генерал - не генерал, да и какой боец из Рю? Не снайпер, а отставной козы барабанщик. Ничего страшного не случится, если промазать.

Но не промазал: попал, десять из десяти. Спокойно, не торопясь. Стрельба по неподвижной цели - не самый сложный норматив.

- Хорошо, - сказал Воронин. Оглядел Рю уже внимательнее, от замызганной куртки до новых высоких ботинок, - значит, хочешь в Долг.

- Хочу, - отозвался Рю, чувствуя невидимого сейчас Коршуна затылком. - Получается, что так.

Воронин задумчиво погладил винтовку, подхватил ее и коротко кивнул.

***

Солнце клонилось к закату, и на дверях склада уже белела табличка с расписанием работы. Коршун для проверки подергал ржавую дверь, но никто не открыл.

- Поздно уже, - негромко заметил Рю, - но я и до завтра без формы проживу как-нибудь.

- Ну ты и жук, - ехидно заметил Коршун, но Рю не мог не заметить досады и легкого восхищения в его голосе.

- Я жук?

- Ты, - Коршун схватил его за руку, - инициативу проявил, к Воронину подлизался.

- Я не подлизывался… И ты что, всерьез думал, что я буду жить в твоей комнате на правах постельного клопа? - Рю посмотрел на него серьезно, а потом улыбнулся.

- А как иначе, - оскалился Коршун в ответ. Погладил его по щеке, уткнулся большим пальцем в уголок губ.

- Я живой, - тихо заметил Рю, но не отстранился. Быстро оглянувшись по сторонам, коснулся его руки, повел пальцами по шершавому от множественных царапин пластику. В алых лучах заката форма Коршуна выглядела особенно значительно и мрачно.

- А не спеть ли мне песню… а-а-а любви?! - раздался вдруг звонкий, насмешливый голос, и Рю, вздрогнув, обернулся.

В узком переулке, забитом ящиками, залитом последними лучами солнца стоял Димка - небритый, пыльный, но веселый.