Стой, а то моя жена будет стрелять!

— Юрик, меня сегодня не будет! — Сказала она кому-то из этой толпы. — Пойдём, Лёнечка! — это уже мне. На грани слышимости, когда мы шли (Под руку!!!) к моей машине, я услышал, как кто-то сказал: "Вот это парень встрял! Я ему не завидую." После чего, раздался смех.

Кафе на самом деле было приличным. Вероника сразу вооружилась меню и стала делать официанту, который нарисовался сразу, как только мы зашли, заказ. Надо отдать ей должное, она уточняла у меня, что я хочу, прежде чем заказать. Себя тоже не обидела. Кушала она с аппетитом, но в тоже время как-то изящно и непринуждённо. При этом не умолкала в своём щебетании. Я даже заслушался её голосом и засмотрелся на неё. Покушали неплохо. И счёт мне принесли тоже не плохой. Я даже закашлялся. Лукошина опять на меня, вопросительно изогнув правую бровь, посмотрела. Твою душу, наглая всё же мадемуазель как бульдозер. Ничего себе компенсация! В гробу я видал такую компенсацию! Когда я отсчитал купюры и положил на папку меню, ненормальная сказала официанту, что сдачи не нужно! Типа на чай! Ни хрена себе 700 рублей на чай! У меня были только тысячные купюры! Сто пятьдесят чертей! Как назло более мелких купюр не было! Да, я экономный!

Мы с ней вышли из кафе, я от злости был красный как рак. И вообще, готовят здесь не вкусно! Больше сюда никогда не приду!

— Итак, Лёнечка! Что ты сейчас делать собрался?

— Явно не в кафе пойду. Наелся до икоты! А что такое?

— Я сейчас тоже свободная! Так что, можем неплохо провести время!

Я шокировано на неё вытаращился. У меня даже очки подскочили на переносице! Она что думает, я взрывом контуженый? Вероника мило улыбнулась и подхватив меня под руку потащила к машине.

— Вижу, Лёнечка, ты не против. Я знаю одно место, где мы можем неплохо и самое главное с пользой провести время.

Меня начало колбасить. Когда достал из кармана ключи от машины с брелоком, то уронил их. Она посмотрела на меня внимательно.

— Лёнечка, что-то ты бледноватый, давай я сяду за руль.

— Это моя машина!

— Я это уже слышала. Не будь жлобом!

В итоге, я опять, как и вчера, оказался на переднем пассажирском сидении. Хорошо хоть обошлось без рукоприкладства. И благо, на этот раз она ехала спокойно… Вернее, относительно спокойно. Приехали за город в какой-то частный полувоенный клуб. В нём был тир, где стрельба велась явно не из "воздушек". А так же имелось поле для стрельбы по тарелочкам. Я сам наблюдал как крепкие мужики в камуфляже развлекались, стреляя по летящим целям. Только и слышно было: "Дай!" Лукошину тут хорошо знали. Все с ней здоровались, а кто-то даже, похожие на натуральных боевиков, целовали её в щёку.

— Лёня! Ты чего так испуганно оглядываешься? — Спросила она, держа в руках настоящий автомат. Похоже, сон мне не зря приснился!

— Вероника, пардон, не знаю как по отчеству…

— Забей! Я же ещё вчера сказала, можно просто по имени и на ты.

— Хорошо. Вероника, а что мы тут делаем?

— Как что?! Будем стрелять! Разве ты не хочешь? Брось. Все мужчины любят оружие!

— А если не любит? Например пацифист!

— Ты что, хочешь сказать что из этих?

— Из каких?

— Из общества ЛГБТ?

— Почему из них? Нет! Я не из них!

— Слава богу! А то я уже испугалась. Ладно, чего попусту языком чесать? Бери ствол. — Сунула мне в руки свой автомат.

— А что я с ним буду делать?

— Стрелять, Лёня! Ты что, ни разу не стрелял из автомата?

— Я и из пистолета не стрелял, и из пулемёта, и из гаубицы!

— Серьёзно? — Я кивнул. — Как замечательно! Я тебя научу!

Мне сразу захотелось самому застрелиться. Самое, что непонятное для меня было то, что я почему-то не мог ей отказать, послать подальше и уехать. И ещё, за что я на себя очень злился, мой взгляд как на магните, постоянно соскальзывал на её зад, обтянутый джинсами. А в голове постоянно всплывала картинка её ног в сексапильных чулках и таком же нижнем белье. Стрелок из автомата был из меня мягко сказано — никакой! Стреляя из этого оружия, я потерял очки и не попал ни разу в мишень. Очки слава богу нашлись, хотя я их чуть не раздавил. Потом стрелял из охотничьего ружья, какого-то чудовищного калибра. В итоге, на правом плече у меня образовался огромный синяк и рука плохо слушалась. Сама же Вероника стреляла с упоением и азартом. Стреляла из пистолета, потом сразу из двух пистолетов с обеих рук. Как она мне потом пояснила — это стрельба по-македонски. Почему по-македонски, а не по-турецки или по-китайски, я так и не понял. При этом попадала в цель. Стреляла из автомата и из ружья. По тарелочкам ни разу не промахнулась.

Я так устал, что не понял, как она привезла меня вечером домой. Помогла мне зайти в подъезд и подняться в квартиру, так как я был оглохший от грохота выстрелов, плохо видел, так как всё же уронил очки и наступил на них. Тело болело, особенно синяк. Мама увидев меня, всплеснула руками и вцепилась в меня с другой стороны. Меня привели в мою комнату, помогли раздеться и я лёг. Я даже есть не хотел. Прежде чем уснуть, задавался вопросом — это что сегодня было? Свидание? Господи, чем я тебя прогневил?