Стоя на краю

Здания однотипные. Кирпич, мощные бетонные блоки, камень. Обширные подземные помещения. Вместо окон – узкие бойницы. Пространство от металлической ограды до строений отлично простреливается, нет никаких кустов или деревьев, закрывающих обзор, только аккуратно постриженные газоны и клумбы. Системы жизнеобеспечения упрятаны в бетонированном подвале. Забор, по виду ажурный и легкий, надо или взрывать, или сносить танками – он выдержит удар тяжелого грузовика. Высокие двери главного здания – металлические, петли впаяны в камень. Наши приборы засекли восемьдесят с лишним микрокамер, отслеживающих все происходящее вокруг поместья «Узревших».

Зачем, скажите, религиозной организации, действующей в свободной стране, такое внушительное сооружение, больше напоминающее не храм, а долговременную огневую точку? А ведь это капище появилось в Солнечном еще в тихом ХХI веке и с тех пор только совершенствовалось. «Узревшие», насколько я помнил, являлись сектой апокалиптической, ее предводители назначали дату «Конца Света» раз триста и наконец дождались – так зачем же в преддверии столь ожидаемого события отгораживаться от мира полутораметровыми крепостными стенами?

– Говорите, никаких переговоров? – сказал я ожидающему решений начальства майору. – Мне нужна громкая связь. Ультиматум, пятнадцать минут ждем, затем входим. Вызовите ко мне командира моторизованой роты.

– Слушаюсь!

Гладко было на бумаге. В ответ на наше обращение (вполне вежливое и разумное) заработали громкоговорители, установленные на крыше главного здания. Мужской голос призывал УВЕРОВАТЬ, обещал СПАСЕНИЕ и ссылался на предрешенное в БИБЛИИ. Стало окончательно ясно: ничего толкового от этих фанатиков мы не добьемся, а поскольку перспектива фруктово-ягодного земного рая, населенного ордами улыбающихся во все пятьдесят зубов толстых негритянок и питающихся йогуртом леопардами, мне откровенно не нравилась, был отдан приказ на проведение первой фазы операции.

Изначально предполагалось, что танк на магнитной подушке аккуратно снесет часть ограды, бойцы проникнут на территорию общины, возьмут под полный контроль здание, а оперативная группа тихо-мирно задержит всех тех, кто причастен к несанкционированному выходу в эфир. Что с ними будет потом – дело десятое. Большинство рядовых членов секты мы рассчитывали распустить по домам. Сколько их там – полсотни, сотня? Небось одни бабульки в маразме да экзальтированные девицы, нормальные люди в организации такого сорта не записываются. «Пасторов» отправим куда следует, а все прочие нехай дожидаются светопреставления частным порядком.

Подвела самоуверенность. Вначале было необходимо проконсультироваться со специалистами из соответствующего департамента, втихую надзирающего за деятельностью религиозных общин, а уж затем предпринимать активные действия. И потом: разве какие-то сектанты могут оказать внушительное сопротивление вооруженным до зубов профессионалам? В лучшем случае дело закончится несколькими громкими истериками и попыткой выцарапать глаза святотатцам.

Темно-серый «утюг» танка Т-350 медленно подполз к ограде, смял ворота и остановился в семидесяти метрах от главного корпуса. В первые секунды никто не понял, что произошло – офицер поднял люк, оперся локтями о командирскую башенку и внезапно осел, повалившись набок. Я расслышал несколько хлопков, которые сперва не сумел идентифицировать, а еще через мгновение телохранители уронили меня на влажную от росы траву и бесцеремонно поволокли в сторону. В воздухе разлился резкий запах авиационного керосина, топливные баки вертолета взорвались, и началась почти непрерывная стрельба.

– Ложись! – заорал майор морской пехоты. – Назад, назад, отходим!

Сколько непростительных просчетов мы допустили, я подсчитать не решился. Вертолет не следовало сажать на полянку прямо напротив здания-крепости «Узревших», нельзя было отправлять людей на территорию секты под прикрытием одного-единственного танка, тем более что боевые костюмы имелись только у моей охраны; как только военные оказались по ту сторону ограды, по ним открыли плотный огонь из импульсных винтовок и пулевого автоматического оружия. Сразу погибли четверо, включая не вовремя высунувшегося из люка командира танка, наверняка снайпер поработал. Для усиления ошеломляющего эффекта «Узревшие» начали палить по вертолету и достигли своего – баки оказались пробиты, керосин загорелся. Еще пять секунд, и я закончил бы свою блестящую карьеру далеко не самым героическим образом. Воображаю заголовки новостей: начальник департамента ГРУ убит фанатиками-сектантами! Искренняя благодарность телохранителям, среагировали моментально…

Мы укрылись за близлежащими зданиями, танк тоже отошел. Громкоговорители «Узревших» исторгали высокомерные фразы о ГРЕШНИКАХ, которые СГОРЯТ В АДУ. Сюрреализм.

– Кто именно сгорит в аду, мы еще посмотрим, – сказал я сам себе, попутно выслушивая нескончаемый поток изощреннейшего мата от майора-морпеха. Отлично его понимаю, а некоторые неизвестные ранее выражения следовало бы запомнить, очень уж красиво звучат!