Стояло раннее погожее утро…

Олег подошел к речке. Сейчас она была чистой, неглубокой, с каменистым дном. А весной, когда на склонах гор начинал таять снег, речка становилась глубокой с быстрым бурным течением. В такие дни местная ребятня, и те, кто постарше, и малышня шли из поселка к этой речке. Готовили на берегу большой костер и продвигались выше по течению. Пройдя с километр до поворота, где была небольшая поляна, они делали несколько плотов. Самые отчаянные ребята становились на них и, оттолкнувшись шестами от берега, неслись по течению с большой скоростью. Остальные ребята бежали по берегу, подбадривая смельчаков. Плохо управляемый плот иногда ударялся о стоящие в воде деревья и, как необъезженная лошадь, пытался сбросить с себя ездоков. Иногда на пути плота попадалось упавшее в речку дерево, лежащее поперек течения, но еще державшееся корнями за берег. Вода, стремительна уходя под ствол дерева, затягивала за собой и плот. Чтобы не оказаться затянутыми под воду, ребятам приходилось спрыгивать с плота на дерево и выбираться на берег.

Купанием в ледяной воде заканчивались все попытки проплыть на плоту до залива. Никому так и не удалось это сделать. Очень бурной была весенняя река.

После этих опасных забав ребята усаживались у костра, пекли принесенную из дома картошку и сушили одежду.

Сейчас Олег пришел на речку, чтобы побыть одному. Он часто бывал здесь и с друзьями, и один, чтобы острожить рыбу – стоя на мелком месте речки по колено в воде, Олег осторожно приподнимал камни, стараясь не намутить воду. Под камнями иногда стаяли «усачи», рыбки с длинными усами, или небольшие налимы. Острожил он рыбу вилкой, взятой из дома. Проткнув добычу вилкой, опускал камень, а рыбку складывал в котелок, висящий на боку. Мать иногда жарила ему эту рыбешку, но чаще весь улов доставался коту.

Сегодня Олег просто ушел из дома, потому что был очень обижен. А во всем была виновата его сестра Нина. Она была отчаянной и очень драчливой. Могла стукнуть Олега чем угодно. Олег, понимая, что он старше и что она девчонка, старался быть снисходительным и прощал ей все ее проделки. Но сегодня, когда он сидел на корточках и пропалывал грядку, она незаметно подошла сзади и так стукнула его старым топорищем, что у Олега закружилась голова. Он даже заплакал и пошел жаловаться отцу, который ремонтировал летнюю кухню. Отец, выслушав Олега, сказал:

– Что ж ты за мужик, если не можешь девчонке отпора дать.

Тогда Олег с силой толкнул сестру. Что тут началось! Сестра упала и громко заплакала. Прибежала мать, подоспел отец и, в конце концов, Олегу опять досталось, уже от него. Было очень обидно, и мальчик ушел из дома на реку. Разные способы мщения своим несправедливым родителям роились в голове: уйти в лес и там остаться, уйти в горы, найти пещеру и там жить, уйти в город и жить в детдоме. И пусть родители горюют, пусть ищут его и страдают, и пусть им будет стыдно за свое несправедливое к нему отношение. Он бродил по реке часа два, и чем сильнее становилось чувство голода, тем все тише и тише – чувство обиды. К вечеру он вернулся домой и, поужинав, лег спать.

Некоторое время обида и впервые испытанное острое ощущение несправедливости долго не оставляли его ранимую душу. Но жизнь на свободе, на природе часто делала ему больно. Однажды нечаянно наступил босыми ногами на моток колючей проволоки, не заметив его в густой траве. В другой раз порвал связку на ноге, поскользнувшись на сыром склоне горы. То чуть не сломал позвоночник, упав с высокого дерева. И еще много-много раз приходилось терпеть боль. Поэтому в воспоминаниях о ссоре с сестрой уже не было обиды – просто забавный случай.