Стояло раннее погожее утро…

Однажды весной, когда освободилась ото льда водная ширь, Алексей с сыном пошел на берег залива. Был погожий выходной день. На берегу лежала перевернутая вверх дном лодка, вытащенная сюда осенью. Алексей развел небольшой костер и подвесил над ним ведро со смолой. Пока смола плавилась, Алексей законопатил лодку и убрал отставшие от бортов куски смолы. Затем, набирая из ведра ковшом растопленную смолу, начал поливать ей потрескавшиеся борта и дно лодки, разглаживая небольшим разогретым ломиком. Запах костра и расплавленной смолы разносился ветерком по всему берегу. Олег с нетерпением ждал того момента, когда проконопаченная и просмоленная лодка, сверкая своими черными бортами, будет спущена на воду.

И вот Алексей столкнул лодку на воду, посадил в нее Олега и оттолкнул от берега. Олег был рад первый раз после долгой зимы вновь покачаться на волнах. Казалось, что и лодке надоело лежать под толстым слоем снега, и она легко скользила по воде, и волны ласково шлепали ее, сверкая в лучах весеннего солнца. Алексей подтянул за веревку лодку и высадил Олега. Видя его недовольство, сказал:

– Завтра поедем на рыбалку.

На следующее утро, когда солнце только показалось над горизонтом, Алексей и Олег отплыли на лодке от берега и, опустив груз, принялись ловить рыбу. Утренний клев был неплохим, даже Олег смог поймать несколько крупных окуней. Затем клев пошел на убыль, но плыть домой не хотелось. Приятно было сидеть в лодке, покачиваясь на волнах, чувствуя, как пригревает солнце, смотреть на освобождающийся от снега берег.

Куда бежит этот дядя? – спросил Олег отца, показывая на человека в черной робе, бегущего вдоль берега.

– Наверное, за свободой, – подумав, ответил отец. Прошло с полчаса.

– А куда бегут эти дяди? – спросил Олег, показывая на бегущих по берегу солдат с овчарками.

– Наверное, за отпуском, – ответил Алексей, сматывая удочки.

Затем они поплыли проверить поставленные утром жерлицы. Попались две килограммовые щуки. Улов для начала сезона хороший. Солнце уже опускалось к горизонту, и Алексей сказал, что пора возвращаться домой. Причалив к берегу и выгрузив снасти, Алексей привязал лодку к забитому в берег железному лому.

Домой шли мимо больницы. Возле нее стояла телега, на которой лежал мертвый человек в черной окровавленной робе.

– Ну вот, солдаты и заработали себе отпуск, – сказал Алексей и, нахмурившись, пошел дальше.

Олег впервые увидел, и так близко, ЗАСТРЕЛЯНОГО человека. Ему стало страшно, и он поспешил за отцом.

* * *

Михаил выполнил свое обещание и после той холодной зимы, когда родился Олег, поставил молодым большой теплый дом. Петр и Алексей помогали ему. Свалили в лесу достаточное количество деревьев, распилили по размеру, обрубили сучья, ошкурили и привезли все бревна на большую поляну. Затем протесывали вдоль канавки, выбирали углы, стараясь работать топором так же умело и ловко, как это делал Михаил. Так бревнышко за бревнышком сложили большой сруб. Когда он был готов, написали на каждом бревне краской букву стены и цифру ряда. Затем сруб разобрали и привезли в поселок и поставили его на деревянные колоды. Эти колоды стояли наполовину врытые в землю. Затем обшили их с обеих сторон досками и засыпали туда землю. Внутри дома получилось просторное подполье для хранения продуктов, а снаружи – завалинка, на которой можно было сидеть как на лавочке. «Летом на завалинках сидят бабки в валенках», – так припевали о себе бабушки, греясь на солнце. Крышу покрыли досками. Это было лучше, чем крыть, как раньше – дранкой. Да и доски стали доступны после того, как недалеко от электростанции сделали лесопильню. Она работала круглые сутки, обеспечивая лагпункт досками, брусом, штакетником.

В новом доме было светло, тихо, тепло и уютно. Стоял он на высоком фундаменте, и поэтому крыльцо почти не заметало снегом.

* * *

Прошло несколько лет. В начале весны, когда снег еще сверкал на солнце своей белизной и не хотел таять, а яркое солнце уже хорошо пригревало, родители Олега принесли в дом большой сверток, из которого был слышен детский плач.

– Вот, – сказала Аня Олегу, – мы тебе сестренку купили.

– А что она так громко плачет? – спросил Олег.

– Да вот, – улыбнулась Аня – всех тихих разобрали, а нам вот такая голосистая досталась.

Олег с интересом смотрел, как его сестрицу укладывают в деревянную кроватку, искусно выполненную местным столяром. Сестренка часто плакала и успокаивалась, когда ее брали на руки. Олегу стали меньше уделять внимания, а он был рад этому. Целыми днями мотался со сверстниками по поселку, появляясь дома только для того, чтобы поесть, и снова убегал на улицу. Набегавшись, он крепко спал, и ночной плач сестренки его не будил.