Стоящие за твоим плечом

– Колька, троих бери – и слева это место тишком обойди! – распорядился Кафтанов. – В оба смотреть! Чуть что – огнём нас прикроешь! Все прочие – со мной! Ваше Благородие, вы…

– Со всеми пойду! – возразил подпоручик. – Чай, не баба – в тишке отсиживаться!

– Добро… Тогда – нижайше вас прошу – слева от меня идите. Стрелять вы горазды – вот в рубке меня и прикроете…

– Отчего так? – удивился Антон.

– Извиняйте, Ваше Благородие, но на саблях вы… Не в первых рядах. Опять же: у каждого из нас по два выстрела в запасе, а у вас – четыре! Тута и спорить не о чем…

Сотню шагов прошли тихо – ничего подозрительного не встретилось.

Ещё сотня…

– Ильяс!

– Тут я! – отозвались из темноты. – Ко мне идите!

Абрек не соврал: двое зарубленных часовых лежали рядышком с ним, а сам он сидел, привалившись к стволу дерева. Отчего был почти неразличим – сливался с ним в темноте.

– Как обещал! – кивнул он уряднику на мертвецов. – Так что, теперь уж я тебе ничего не должен!

Сиверцева аж покоробило с того, каким небрежным жестом горец указал на убитых.

А ведь они наверняка его знали!

Верили, раз подпустили так близко…

– Вижу! – кивнул казак. – Ты – человек слова!

Ильяс поднялся с земли.

– За мной идите, покажу вам дом…

До аула тут было недалеко, добрались быстро.

Горец шёл спокойно, ничего не опасаясь.

– Часовых только под утро менять придут, вы всё успеете сделать тихо и уйдёте, – пояснил он Кафтанову. – А больше никого и нет, все спят…

Сакли показались как-то неожиданно, словно из-под земли выросли.

– Вот тут надо тихо идти, – предупредил проводник. – Я не знаю, кто и в каком доме спит, вас могут услышать!

Дальше крались осторожно, тихо перемещаясь от дома к дому.

Подпоручику всё это было сильно не по душе – лезть в осиное гнездо, не зная точного расположения сил противника…

Такому его не учили!

Вся надежда была только на пластунов – им-то подобные вылазки не впервой!

Авось, пронесёт…

– Вот… – остановился и присел на корточки Ильяс. – Вон тот дом. Рауф спит обычно на втором этаже, внизу его ближние нукеры располагаются. Что там да как – не знаю, нас туда не пускали. Обычно он всегда сам выходил навстречу.

– Почто же говоришь, что он на втором этаже спит? Раз внутри не был?

– А он сам и сказал – там, мол, дышится легче.

– Добро, коли так…

– Всё, Кафтанов, я свой уговор исполнил, – поднялся горец. – Не нужно, чтобы нас видели вместе. Часовые никому ничего уже не расскажут, а более меня тут никто и не встречал. За деньгами и охранной бумагой я приеду сам – ты знаешь, куда…

– И я своё слово сдержу, ты ж меня знаешь.

– Все тебя знают, Белый волк. Прощай! – и проводник исчез в темноте.

Никто из казаков не сделал никакой попытки ему помешать.

* * *

– Мишка, Васятко – здесь остаётесь! – распорядился урядник. – Спину прикроете, да и вообще смотрите тут…

Указанная пара казаков неслышными тенями скользнула в сторону – словно их тут вообще никогда и не бывало. Все прочие, обнажив клинки, тихо двинулись следом за урядником.

Вот и дверь в дом.

Заперта…

Ну, на этот счёт никто особо и не обольщался. Подсадили самого худощавого из отрядников, и тот ужом скользнул в окно.

А один из тех, кто его подсадил, подкрался к двери и, достав походную флягу, зачем-то щедро полил водою…

Дверные петли…

После чего вернулся на своё место.

Всё замерли…

Прошло какое-то время, и дверь совершенно беззвучно отворилась.

«Так вот зачем водою петли поливали!», – мелькнула мысль в голове у Сиверцева. – «Чтобы, значит, не скрипели!».

Выглянувший из двери казак сделал приглашающий жест – мол, ко мне!

Когда урядник с идущим следом за ним подпоручиком поравнялись с казаком, тот шепнул:

– Двое их тут было… Спали внизу…

Было…

Понятно, куда они теперь делись. Кинжал в руках у встречающего достаточно красноречиво об этом пояснял.

Рассредоточившись по комнатам – а и было их тут всего три – отрядники быстро осмотрелись.

Более тут никого не оказалось, охрану, как выяснилось, несли всего два человека. И – плохо несли…

Проспали свою жизнь!

– Наверх! – указал Кафтанов. – Живым его брать!

Троица казаков бесшумными тенями скользнула наверх.

Чуть подотстав, за ними двинулся и урядник.

Минута…

– Нет там никого! – спустился вниз Степаныч. – Давно уж нет, постель вообще холодная!

– И что же, выходит, Ильяс нам соврал? – прикусил губу Антон.

– Всяко быть могло… Но ковёр дорогой, да и кальян не из дешёвых стоит… Тама точно не рядовой какой ухорез обретался!

– Бах! – грохнул на улице выстрел.

– К окнам! – тотчас же нашёлся урядник. – Дверь держать!

Топот ног!

– Степаныч, не стреляй, свои!

И в дверь ввалились оба дежурных казака.

– Что там?

– Обложили нас! Человек двадцать там их точно есть! – перевёл дух Мишка. – Я двоих срубил, да Васька, кажись, одного положил. Но не сдюжить было – сразу отовсюду они полезли!

– Р-р-р-а!

С улицы грянул нестройный залп. Вспышки выстрелов осветили бегущих людей.

– Огонь! Всем стрелять! – выпрямился Кафтанов. – Дверь завалите чем-нибудь!

Подскочив к двери, подпоручик вскинул штуцер. Она была ещё открыта, казаки только потащили к ней что-то тяжёлое откуда-то из глубины дома.

«В кого стрелять-то?! Не видно же ничего!..».