Стоящие за твоим плечом

– Часовые его знают и пропустят тихо, шума не поднимая. Вот он их там и зарежет…

– Своих?!

– Это турки-то ему свои? Да он и своих-то – вот те крест – тако же и порезал бы! Не задаром же – за деньги! Я ему пятьсот рублёв золотом пообещал, да прощение – генералом Богдановым самолично подписанное. Это уж, не обессудьте, Ваше Благородие, на вас лежать будет! Исхлопотать такую бумагу – тута кто-то поавантажнее урядника должон быть! Офицер – да не всякий, а к генералу вхожий!

Испрашивать помилование для убийцы и предателя…

М-м-да…

Подпоручик несколько в ином свете представлял свою будущую службу!

Но спорить с Кафтановым он не стал, резонно полагая, что спасённые таким образом жизни солдат того безусловно стоят. В конце концов тайная служба – на то и тайная, чтобы не обо всём происходящем каждому встречному-поперечному рассказывать. Об иных вещах полезнее и вовсе ничего не знать – хоть совесть потом мучить не станет…

Стали на ночлег…

Руки Ильясу и тут никто связывать не стал, хотя оружия ему пока и не вернули.

Да и на часах остались стоять сразу двое казаков – так что незаметно убежать у него точно не получилось бы. Мало ли о чём там он договорился с урядником – подозрительного отношения всех прочих это ничуть не отменяло.

Но ночь прошла спокойно – горец даже и глаз до утра не открыл. Видать, поверил Степанычу накрепко…

– Кусты на горе видите? Те, что чуть слева… – указал рукою пленник.

– Да, – кивнул урядник.

– Там у них шалаш поставлен. В нём часовые и сидят. Днём они оттуда смотрят, сами наружу не показываясь, а вечером, когда стемнеет, спускаются вниз к дороге. Я поеду, когда станет темнеть – они увидят меня издали. Но уже не рассмотрят лица – и поэтому обязательно спустятся ниже. Там мы и встретимся…

– Как мы узнаем, что можно подходить?

Вместо ответа Ильяс прижал руку ко рту и издал какой-то…

Крик? Звук? Скрежет?

Не очень-то и понятно, но звучало это достаточно зловеще – аж мурашки по коже пробежались, да встревожено поднял голову серый котище, доселе мирно сидевший на земле неподалёку от казаков.

– Чай, не перепутаете! – довольный произведённым успехом произнёс горец.

Да уж…

Такое и впрямь – ни с чем не спутаешь!

Когда конь бывшего пленника скрылся за кустами, Кафтанов, не поворачивая головы, окликнул.

– Матвейка!

– Тута я, Пётр Степаныч!

– Живо дуй до дороги, найди там какую-нибудь воинскую команду – да сюда её и заверни! Ваше Благородие, сделайте милость, напишите бумагу нужную – чтобы никакой там ротный командир и в мыслях не держал его куда подальше послать!

– Это не трудно, – спрыгивая на землю и роясь в седельной сумке, произнёс Сиверцев. – Что-что – а бумагу написать… Дело недолгое!

– Худа в том не станет, – покивал урядник. – Головорез – он завсегда головорез… Хоть как его не ряди. Белый он або серый, а в душе всё едино – чернота! Сей час ему с нами лучше… А завтра что? Неможно такому человеку до конца верить!

Посыльный казак вскочил на лошадь и в мгновение ока скрылся за кустами…

Томительно потянулось время…

По всем прикидкам надо было выходить следом уже через час, но Степаныч что-то нервничал. И это его состояние не осталось незамеченным – казаки все как-то подобрались, проверили оружие и подтянули подпруги у коней.

Подпоручик тоже осмотрел все три пистолета, проверил штуцер и попробовал на ногте остроту сабли. Всё было в должном порядке.

– Выходим! – скомандовал урядник. – Мишка – передовым! Во все глаза смотреть и во все ухи слушать! Что не так – возвертайся сей же миг!

– Ясно дело, Пётр Степаныч! – кивнул тот. – Не сумлевайтесь – не подведу!

– Роднёй он мне приходится… – провожая уходящего взглядом, произнёс Кафтанов.

– А что ж так? – покосился на него Сиверцев. – Вроде же есть закон – чтобы с одной семьи не брать всех мужчин? Я точно не помню, но…

– Племяш он мне. Да и весь отряд – в том или ином разе – тоже мне сродственники. С одной станицы мы все. Пластуны, Ваше Благородие, это… Ну… Не враз… Да и не каждый казак им стать может – тут одним годом хрен отделаешься! По наследству некоторым вещам обучаются – сызмальства!

– Не знал! – покачал головою Антон.

– Так ить… Не господское то дело, Ваше Благородие! Не надобно то вам было, вот и не ведали…

Подпоручик не стал спорить – не то для этого было время. Да и не то место…

Ему приходилось ранее слышать про пластунов, но вот в реальном деле он их никогда и не видел даже.

А чужие россказни…

Ну мало ли кто чего сболтнёт?

– Пора и нам! – обернулся к отряду урядник. И размашисто перекрестил их всех. – С богом, ребятушки!

Лошадей оставили на подходе – привязали к деревьям. И с этого места шли уже сторожко, по-пешему…

Вот и обозначенная точка, тут должен ожидать Мишка…

Так оно и оказалось, казак был на месте.

– Тихо там всё… Ни звука какого, ни шороха. Взаправду быдто померли все…

– Ильяс огнём должен сигнал подать. И голосом даст знать – как и обещал.

– Пока не было ничего.

И словно дождавшись этих слов, в том направлении, где должен был быть вражеский секрет, мигнул огонёк. Раз, другой…

И странный звук-скрежет прозвучал в темноте!