Стоять в огне

«Если оба они агенты Штубера, то похоже, что Петраков ничего не знает о том, что заслали еще и Романцова, — внимательно следил за ним лейтенант. — Или же они решили поиграть мне на нервах».

— Вам приходилось встречаться? — вежливо поинтересовался Беркут у Петракова.

— Нет. Но думаю, у нас еще будет время познакомиться.

— Само собой.

Беркут в нескольких словах изложил принципы поддержания связи между отрядами, сообщил, что, в свою очередь, он выделит одного связного, который будет встречаться с Петраковым и Романцовым в условленном месте, у сгоревшей лесной сторожки, километрах в трех от лагеря. Таким образом, расстояние, которое придется преодолевать каждому из них, значительно сократится. И, наконец, завершая это небольшое совещание, заявил, что хотел бы с каждым из них договориться о паролях и явочных квартирах в селах, и потому попросил Петракова на несколько минут выйти.

Крамарчук вышел следом за ним.

— Романцов, — негромко, но властно проговорил Беркут. — Я хочу услышать от вас правду: где и когда вы встречались с человеком, который только что сидел здесь. Только не вздумайте лгать.

— А зачем мне лгать? Мне это уже ни к чему. Ваш Петраков — или как его там — из отряда Штубера.

Отаманчук в изумлении перегнулся через стол, чтобы лучше разглядеть Романцова.

— Вы уверены в этом? — запинаясь, спросил он.

— Абсолютно. Я узнал его, еще когда увидел из землянки. Он был среди тех, с кем нам приходилось драться на «арене» у башни.

— Вы согласны повторить сказанное вами уже в присутствии Петракова?

Романцов слегка заколебался.

— Какой смысл?… — произнес он нерешительно. — Когда я припру его к стене, Петраков скажет, что я сам из этого же отряда, а все, что говорю о нем, — клевета.

— Он, конечно, может сказать все, что угодно. Но верить ему или нет — это решаем мы. Я прав, Василий Григорьевич?

— Разумеется, — кивнул Отаманчук. — Вы, Романцов, не ошибаетесь? Поймите, у нас нет специального штата следователей. От ваших показаний зависит жизнь человека. Грех на душу возьмете, если казним невиновного.

— Он тренировался с пленными из нашего барака. Один из «рыцарей» назвал его Совой. А может, просто дразнил. Точно не знаю. Но он запомнился мне.

— Как-как — Совой? — переспросил Беркут. — А что, он и впрямь похож на сову, а, Василий Григорьевич?

— Как школьная кличка, — пожал плечами бывший учитель. — В классе такое немедленно подмечают.

— То-то же. Так что думаю, капитан, — обратился к Романцову, — вы не ошиблись.

— Почему же они вас, всю группу, не расстреляли, если собирались заслать в «Мститель» провокатора? — вмешался в разговор Отаманчук.

— Так ведь хотели отправить в Германию. На работы. Рабочие им теперь нужны позарез. Да я уже рассказывал об этом. А подробности вам лучше выяснить у самого Штубера или как вы его там называете. И еще предупреждаю: если этот Петраков упрется и станет утверждать, что я вру — никаких других доказательств правдивости своих слов у меня нет. Так что казнить или миловать — решайте сами.

— Мы верим вам, верим, — спокойно произнес Беркут. — Зря волнуетесь. Очень благодарны за то, что помогли разоблачить предателя. Можете считать, что проверку вы уже прошли. Еще с полчаса вам придется подождать в той землянке, где вы уже были. Потом вернетесь с товарищем Отаманчуком в свой отряд. Проводите его, Василий Григорьевич. И позовите сюда Сову и Крамарчука.

— Вы не будете устраивать нам очную ставку? — удивился Романцов.

— Не торопитесь. Мы вам все скажем. Или очень уж хочется посидеть рядом с предателем?

— Вы правы, Беркут. Мне легче убить его.

* * *

Когда через несколько минут Николай ввел Петракова, Беркут с минуту молча смотрел на него.

— Как ваша рана? — не выдержал Петраков.

— Разве это рана? — улыбнулся Беркут. — Так, царапина. Давно забыл бы о ней, если бы время от времени кто-нибудь не напоминал. Однако вернемся к делу. Вопрос у меня несложный. Но отвечать на него нужно честно. Раньше, до встречи здесь, в этой землянке, вы были знакомы с Романцовым, связным из отряда «Чапаевец»?

— Я уже говорил: впервые вижу его.

— В таком случае вы несерьезный человек. С вами просто неприятно иметь дело. — Беркут вынул из кобуры пистолет и положил перед собой. — Крамарчук, обыскать!

Николай подошел сзади к покорно поднявшемуся Петракову и быстро ощупал его.

— Садитесь оба, — сунул пистолет в кобуру, но руку продолжал держать на рукоятке. — Слушайте меня внимательно, Петраков. Вы продолжаете утверждать, что не знакомы с человеком, который называет себя Романцовым. Так? А вот он заявил, что знает вас. Вы — из отряда «Рыцарей Черного леса». Давний агент абвера. Кличка Сова. Направлены в отряд «Мститель» гауптштурмфюрером Штубером, вашим непосредственным командиром. Ваше задание… Мне продолжать? Или, может, сами соизволите раскаяться?

— Можете продолжать. Не знаю, что вам говорил Романцов, но то, что слышу от вас, — какая-то нелепость.