Стоять в огне

– Вы слишком впечатлительны, эсэсман. Это плохо кончится. Таких, замечтавшихся, пуля чаще всего и находит. Такова прихоть войны. Учитесь у Беркута. У него многому нужно учиться.

– Почему обязательно у Беркута? Можно подумать, что я воюю хуже него. Кстати, сам он тоже не дурак помечтать.

Дальше они какое-то время продвигались молча.

«Внимание!» – вдруг жестом предупредил Мазовецкий, оказавшийся шагах в десяти от сержанта.

Осторожно обходя сухие ветки, Крамарчук приблизился к присевшему за высоким густым кустом поляку. На дороге напротив них остановилась машина. Водитель копался в моторе. Десятка два солдат прогуливались по обочине. Один сидел в кузове с автоматом наготове и внимательно наблюдал за опушкой леса. К счастью, он их не заметил.

– Все-таки боятся леса, – прошептал Мазовецкий, кивнув на дорогу. – От машины не отходят.

– Жаль, что нельзя ввязываться в перестрелку.

– Что, привык ходить с Беркутом на свободную охоту?

– По крайней мере с ним интересно, – ответил Николай, преподнося это, как месть Мазовецкому за его совет учиться у Беркута. – Он умеет рисковать.

Мазовецкий промолчал. Ему и самому хотелось бы пощекотать фашистам нервы, но ввязываться в бой действительно не стоило. Сейчас на шоссе должно царить спокойствие. Чем спокойнее – тем лучше.

Около получаса они терпеливо наблюдали за тем, что происходило на дороге. Завести мотор водителю так и не удалось. В конце концов офицер остановил попутную машину, и она взяла их на буксир. Еще через несколько минут прошел в сопровождении четырех мотоциклистов черный «мерседес». Но и эта добыча была не для них.

Воспользовавшись затишьем на дороге, Мазовецкий и Крамарчук наконец решились выйти на опушку, но сразу же метрах в пятистах правее себя увидели небольшую группу крестьян, которых полицейские пригнали на заготовку леса.

– Вдоль шоссе валят, – проворчал Мазовецкий. – Двойная выгода: и лес получат, и шоссе обезопасят. Отменить приказ немцев, что ли?

– Давай попробуем. Сколько можно терпеть все это?!

– Кончится тем, что нас тоже завербуют на лесозаготовки.

– Ты же младший лейтенант СС! – возмутился Крамарчук. – Не посмеют.

– И все же у нас задание. Пусть крестьяне пока потрудятся. Расплачиваться мы заставим немцев чуть позже.

Они снова углубились в лес и прошли несколько километров по направлению к крепости. Когда окраина города была уже близко, партизаны облюбовали себе местечко у изгиба шоссе и засели в расщелине между двумя каменными глыбами.

Однако сегодня им не везло. Более двух часов Мазовецкий прохаживался по шоссе, безуспешно пытаясь остановить подходящий транспорт. Но мотоциклистов, как назло, не было. В кузовах большинства проходящих машин сидело по нескольку солдат, а в кабинах – офицеры. Несмотря на все попытки «унтерштурмфюрера» привлечь к себе внимание, ни один из водителей даже не притормозил. Очевидно, срабатывал строгий приказ: за пределами города не останавливаться.

Тем временем солнце клонилось к закату. Машины стали появляться все реже и реже. Из крепости вообще никто не выезжал и не выходил. Словно там все вымерли.

– А к вечеру на окраины выходят усиленные жандармские патрули, – напомнил Николай, которому такая охота за языком начала надоедать. Он считал, что неудача постигла их потому, что нет Беркута. Тот обязательно что-нибудь придумал бы. Да и на шоссе он вел бы себя активнее, чем Мазовецкий.

Подежурив еще некоторое время, они решили возвратиться на базу. Шли молча. Злые. День потеряли, приказ не выполнили. А ведь понимали, как нужен сейчас этот «рыцарь»…

– Будем надеяться, что ребятам Вознюка повезет больше, – нарушил молчание Мазовецкий, когда они миновали колодец и, пройдя небольшую поляну, начали спускаться в поросшую ельником долину.

– Возможно, сейчас они тоже топают к лагерю и надеются, что задание удалось выполнить Мазовецкому и Крамарчуку.

– Не отчаивайся. Отдохнем и на рассвете снова придем сюда. Что-нибудь да…

Договорить Мазовецкий не успел. Крамарчук вцепился ему в плечо и заставил присесть. Тропинкой, змеившейся склоном холма, брел, сгибаясь под тяжестью ящика с патронами, какой-то человек в вылинявшей красноармейской форме. Вокруг никого. Куда и откуда он шел, оставалось пока загадкой. Оба понимали, что незнакомец не мог быть бойцом ни одного из известных им партизанских отрядов, поскольку в этой части леса они не базировались.

– Окликни его по-немецки, – шепнул Николай. И выждав, когда человек пройдет мимо них, пригнулся и неслышно вышел на тропинку.

– Стой! Руки вверх! – негромко приказал по-немецки Мазовецкий, выходя из-за кустов. Человек испуганно оглянулся и от неожиданности чуть не уронил свою ношу. Крамарчук успел подбежать, одной рукой поддержал ящик, а другой ухватился за болтавшийся у того за плечами шмайсер.

– Партизан? Быстро ко мне! – снова приказал Владислав по-немецки. А «эсэсман» Крамарчук бесцеремонно подтолкнул незнакомца к оврагу.