Три недели назад, на следующий день после визита Эджкомба, Нелл усадили рядом с Либби, Эджкомбом, старшим полицейским офицером Сасаноа, директором школы и школьным психологом. Она рассказала им обо всём, что произошло в десятом классе и продолжилось этим летом. На прошлой неделе Брэда Эллиса отстранили от работы в старшей школе «Хэмпдена» на неопределённый срок. В местных новостях рассказали об этой истории, но не упомянули имя Нелл, однако люди всё равно узнают про неё. Хорошо только то, что Либби разрешила Нелл снова ездить со мной на школьном автобусе. Видимо, она поняла, что из меня выходит хорошая сторожевая собака.
Но с Нелл всё хорошо, тем более у неё есть я и Мэгс. Мэгс подарила ей небольшой ежедневник и гелиевые ручки, теперь Нелл постоянно пишет в нём — она сидит на коленях, точно также как играет в свою любимую карточную игру.
— Рианону ещё не нашли? — спрашивает Джесси.
Я отрицательно качаю головой.
— Хотя бы семья знает, что она в порядке. Надеюсь, она этого хочет: чтобы её нашли.
— Если бы она хотела пропасть, то и не высовывалась бы. Может, она готова вернуться. Столкнуться лицом к лицу с проблемами.
Не знаю, что даже думать на этот счёт. Вот она стоит передо мной, будто воскресла. Я выбрасываю образ из головы, засовываю ладони в задние карманы и обхожу камни.
— Почему мы встречаемся именно здесь, чтобы поговорить?
Джесси требуется время, чтобы ответить, он прочищает горло и оглядывается на рюкзак:
— Потому что... Я много о тебе думал. — Он не пытается приукрасить фразу красивыми словами. Я поднимаю на него взгляд. Кожа на его скулах покрывается румянцем. — Скучал по тебе. — Он осознаёт, что слова раскрывают рану в его душе, и открывает рюкзак. — Сделал тебе кое-что.
Я подхожу поближе, чтобы рассмотреть. Он вытаскивает жестяную банку, внутри которой лежит круглый кусочек дерева, отрезанный от ствола молодой берёзы. С него снята кора, а отшлифован он так гладко, что напоминает кость. На лицевой стороне он выгравировал ДП и ДБ. Никакого сердца или знака плюс — ничего подобного. Просто наши инициалы. Буквы были аккуратно вырезаны карманным ножом. Дно банки выложено камнями.
— Помнишь, ты сказала, что было бы круто опустить что-нибудь в карьер на случай, если его решат осушить? Так люди узнают, что мы были здесь.
Я беру банку и провожу пальцами по буквам.
— Как капсула времени.
— Да. Я решил, что... — Он небрежно взлохмачивает свои волосы, поглядывая на уступ, — мы могли бы бросить его здесь. — Он слегка смеётся. — Пусть поломают голову над тем, кто мы такие.
Я вынимаю кусочек дерева, подношу его к лицу и вдыхаю запах, моргая от жжения в глазах.
— Но если ты не хочешь...
— Нет. Хочу.
Я иду к уступу, делая глубокий вдох. Я представляю, как снова оказываюсь в тёмной воде, которая обволакивает меня, и отступаю назад от головокружения. Хотя выглядит поделка прекрасно, я всё равно закрываю банку, вытягиваю руки и открываю ладони — она с плеском падает в воду.
Наступает тишина. Джесси притрагивается к моему затылку, слегка разглаживая пальцами волосы. Я закрываю глаза.