Твой конец уже близок, а ты все еще не отрешился от всего искусственного, все еще не свободен от треволнений, все еще опасаешься вреда извне, не преисполнен благосклонности ко всем, не понимаешь, что мудрость исключительно в справедливой деятельности[530].
Многие из своих размышлений Марк Аврелий написал на закате жизни, когда уже страдал от серьезных болезней. Именно поэтому слова «конец твой близок» буквальны: он говорит себе о своей смертности и скорой смерти. Как страшно это должно быть! Он сознавал реальные перспективы, и ему не нравилось то, что он видел в эти последние минуты.
Конечно, он многого достиг в жизни, но его эмоции по-прежнему были причиной дискомфорта, боли и разочарования. Он знал, что его время на исходе и что какое-то облегчение даст правильный выбор.
Мы надеемся, что у вас впереди гораздо больше времени, однако именно поэтому важно прокладывать путь и добиваться успеха, пока есть такая возможность. Мы до самого конца остаемся незавершенными продуктами, и это хорошо знал Марк Аврелий. Однако чем раньше мы это осознаем, тем дольше сможем наслаждаться плодами работы над своим характером, тем раньше сможем освободиться от неискренности, беспокойства, неприветливости и «нестоичности».
Совершенство характера – это то, чтобы всякий день проводить как последний, не возбуждаться, не коснеть, не притворяться[531].
Стоики не считали, что кто-то может достичь совершенства. Идея стать мудрецом – высшее устремление философа – не была реалистичной. Это просто был их платоновский идеал.
Тем не менее каждый день они начинали в надежде слегка приблизиться к этой черте, и в этих попытках было немало пользы. Можете ли вы сегодня жить так, словно это ваш последний день? Можно ли воплощать полноту или совершенство в нашем характере, с легкостью совершая хорошие поступки нон-стоп 24 часа? Можно ли это вообще делать дольше минуты?
Может, да, – а может, и нет. Но для стоиков было достаточно стараться сделать это. Этого должно быть достаточно и для нас.
Право же, что касается жизни здоровых, узнай, как рабы живут, как работники, как подлинно занимающиеся философией, как Сократ прожил, он-то даже с женой и детьми, как Диоген, как Клеанф, который и учился, и носил воду. Если ты хочешь этого, то это у тебя будет повсюду и ты будешь жить со смелой уверенностью. В чем? В том, в чем только и возможно быть смело уверенным, – в честности, в неподвластности помехам, в том, что не может быть отнято, то есть в своей свободе воли[532].
Как не раз говорили стоики, опасно верить в то, что от вас не зависит. Но ваш собственный разумный выбор? Что ж, пока он в вашей власти. Он то немногое, в чем можно быть уверенным. Это единственная сфера здоровья, где нам не поставят вдруг смертельный диагноз (за исключением того, с которым мы все рождаемся). Это единственное, что всегда остается нетронутым и никогда не изнашивается. Только человек может отказаться от разумного выбора – но разумный выбор никогда не оставит человека.
В этом фрагменте Эпиктет указывает, что так жить могут и рабы, и работники, и философы. Так жили Сократ, Диоген и Клеанф – и когда у них были семьи, и когда они были бедствовавшими учениками.
Так можете жить и вы.
Некоторые из самых влиятельных и могущественных людей в мире, похоже, практически не занимаются самоанализом. Совершенно незнакомые люди знают о них много, но сами знаменитости – потому что сильно заняты или потому что это причиняет боль – похоже, знают о себе крайне мало.