Аскесис (ἄσκησις): упражнения, практика, дисциплинированная тренировка, направленная на достижение добродетели. Эпиктет рассматривает три области упражнений (Беседы. 3.2.1–3; 3.12.8) – знаменитая доктрина о трех топосах (τόποι), которую ученые считают уникальным вкладом Эпиктета в поздний стоицизм (см.: Long A. Epictetus: A Stoic and Socratic Guide to Life. Р. 112–118; Hadot P. The Inner Citadel. Р. 89–100). До Эпиктета Сенека заявляет о давнем стоическом делении философии на три части, которые он называет «нравственной, естественной и той, что посвящена человеческому разуму» (Нравственные письма к Луцилию. 89.9). Мы утверждаем, что Эпиктет также видит три уровня дисциплины, двигаясь от изучения (μανθάνω, мантхано), которое встречается 79 раз, к практике (μελετάω, мелетао), упоминаемой 54 раза (см.: Беседы. 2.19.29–34, где он говорит: «…научиться всему этому и приучить себя ко всему этому»), и далее к более строгим тренировкам (ἀσκέω / ἄσκησις, аскео / аскесис), о чем упоминается 40 раз. О трех уровнях дисциплины см. 2.9.13–14. Для Эпиктета аналогии с упражнениями и тренировками простираются от борьбы и атлетики (см. «непобедимый атлет» в 1.18.21–23; «поистине упражняющийся на деле» в 2.18.27–2) до панкратиона (3.10.6–7) и суровой зимней закалки для солдат (χειμασκησαι, хеймаскесай) (1.2.32; 4.8.35–37). Поскольку три области тренировки и три уровня дисциплины взаимосвязаны и перетекают друг в друга, существует четкая иерархия, с одной стороны, актов души (от желания через действие к согласию), а с другой – совершенствования наших действий по направлению к добродетели (от изучения через практику к усердным тренировкам; см. схему). У Марка Аврелия, который часто высмеивает простое изучение книг и показную учебу (2.2; 3.14; 5.5; 5.9), эти термины встречаются редко. Кажется, что ему интереснее переходить непосредственно к проверке этих понятий в повседневной жизни, следуя указаниям нашего руководящего начала (ἡγεμονικόν, гегемоникон). При этом он очень близок к тому, что, как предупреждает Эпиктет, надо переварить полученное, а не изрыгать его сразу же (см.: Беседы. 3.21.1–3). Для Марка Аврелия смысл в том, чтобы с помощью разума следовать в поступках таким добродетелям, как самоконтроль, мужество, справедливость и мудрость (что соотносится с топосами Эпиктета; см. схему).
Атараксия (ἀταραξία): спокойствие, отсутствие тревог, вызванных внешним миром. Согласно Эпиктету, это плод следования философии (Беседы. 2.1.21–22). Термин встречается 14 раз в «Беседах» и дважды в «Энхиридионе» (см.: Беседы. 2.2 [заголовок раздела, данный Аррианом]; 2.18.28; 4.3.6–8; 4.6.34–35). Однажды он появляется и у Марка Аврелия (9.31).
Аформе (ἀφορμή): избегание, несклонность, побуждение не делать (как результатэкклисиса). Противоположно хорме. Хорме / аформе – вторая из трех областей упражнений по Эпиктету (3.2.1–3), этот термин часто встречается в «Беседах». Марк Аврелий не использует его в таком смысле, у него только хорме.
Гамартано (ἁμαρτάνω): поступать неверно, ошибаться, не достигать цели. Этот глагол 28 раз встречается у Эпиктета и 34 раза у Марка Аврелия. Кроме того, Марк Аврелий три раза использует слово гамартия (ἁμαρτία) – «промах», «ошибка», «проступок по отношению к другому». Особенно примечательно это в 10.30, когда он говорит о чужих заблуждениях с точки зрения собственных. И Эпиктет, и Гай Музоний Руф часто в качестве идеала приводят противоположное понятие «поступающий безошибочно» – анамартетос (ἀναμάρτητος); хоть это состояние и невозможно, мы должны к нему стремиться (см.: Эпиктет. Беседы. 4.12.19; Гай Музоний Руф. Лекции. 2.5.1). Со времен «Поэтики» Аристотеля это понятие означало роковой недостаток или решение, которое вело к трагической гибели героя. Стоики, с одной стороны, расстаются с трагическим мышлением, с другой – с представлением о первородном грехе: все грехи есть результат плохой привычки, следования общему мнению или плохим суждениям. Назначение философии – помочь нам избавиться от накопленных в наших душах ошибок.
