Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Лазурью сплошь омытый остров дикий...
Кустарники и низкорослый дуб.
Привольные луга, где Пан Великий
Свирель пастушью от душистых губ
Не отнимает даже в полдень знойный;
Где лошадей несметны табуны,
Где рай для коз и для овцы спокойной,
Где люди – как диковинка видны.
Там лихорадка замерла на страже
Болот зыбучих и бесплодных скал, –
Но запах трав пустынных терпче, слаще,
Целительней нигде я не вдыхал.
От полустанка шли мы по дороге,
Что исчезала где­то за холмом.
Вокруг покой невозмутимый, строгий,
Пустыни дикой с безглагольным ртом.
И мы ничем его не нарушали,
Шагая по извилистой тропе,
Где зрелые колосья наклоняли –
В колеблемой приветливой толпе –
К нам пильчатые желтые головки,
Где дрок игольчатый благоухал,
Где совершали пчелы заготовки
Нектара в свой шестиугольный зал.
Мы шли, или вернее, мы летели, –
Так мало было тяжести в телах,
Так души наши вдруг поздоровели
На девственных Сардинии полях.
Мы за руки взялись, как в менуэте,
И вдвое легче стало нам вдвоем;
И грезилось, что мы одни на свете
На богомолье странное идем –
Вот к этой колокольне полосатой,
Что в глубине уже была видна.
И ты казалась мне совсем крылатой,
И вечная сияла в нас весна!
И ниже всё, как набожный подвижник,
Спускались мы в заснувший этот рай...
Вокруг оливы, под ногой булыжник,
И солнце опаляет мирный край.
Ни всклика птиц, ни цирканья цикады,
Ни мирного журчания ручья,
И всё же столько было тут услады,
Что углублялись чары бытия.
И вдруг – как на строителя ладони
На древней фреске, – дивный храм предстал
На дне долины, – в пасмурной короне,
Со всех сторон его обставших, скал.
Лишь полосатый палец колокольни,
Невыразимо стройный и живой,
Над ними мир оглядывал привольный –
В день Троицы звонящей головой.
Мы обошли чудесное созданье,
В единственный вошли пустынный неф,
Глядели долго с любящим вниманьем
На детских фресок сказочный напев...
Святая тишина, покой великий!
Лишь серый кречет, словно сторож злой,
Из амбразуры беспрестанно клики
Метал на тех, кто нарушал покой.
Ах, почему и мы не можем вместе
С ним поселиться в башне навсегда,
В таком великом, вдохновенном месте,
И в созерцаньи дни свои, года
Прожить, как эта в небе колокольня,
Пока обоих черная рука
Не примет сострадательно: – Довольно,
Довольно жили эти два цветка! –
И мы б в последний раз поцеловались
И головы склонили бы в траву, –
И в знак молчанья полосатый палец
Простерла б колокольня в синеву...

НАПУТСТВИЕ