Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Нахмурилось ликующее море,
Разбушевалось у каприйских скал,
И беленьких лошадок на просторе
Табун игривый бойко заскакал.
Что это вздумал дедушка сонливый –
С трезубцем притупившимся Нептун?
Зачем нарушил этот мир счастливый
Сребристых искр и осиянных шкун?
Что за свинцовые на небе башни,
Что за тревожный в листьях разговор?
Мне больше по душе покой вчерашний
И синева задумавшихся гор.
Осенние так неуместны шутки –
Почти что на кануне самом дня,
Когда глаза взволнованной малютки
Моей на вас с моторного коня
Глядеть совсем испуганные будут.
Смиритесь, погодите день, другой,
Пока они спокойно не прибудут,
Промчавшись над пучиною морской.
А ты, желанная в лазурном царстве
Мечты, не думай о царе морском:
Нет яда у него в волны коварстве,
И преходящим он исполнен злом.
Вот я стою, уже раскрыв объятья,
На вышке нашей в сказочном саду,
Мне грезятся твои рукопожатья,
Я поцелуев чудотворных жду,
И молодости, из тебя струящей,
И веры в новый голубой цветок,
Для песни никогда не заходящей,
Единственной, как ты, мой голубок!

ПРИБОЙ

Несметный ряд столетий безразличных –
С упорной твердостью встречают скалы
Гостей лазоревых и неприличных,
Бушующих, как пьяные вандалы.

Всё пасмурней чело их от лазури,

Всё зеленей от бархатистых трав,
И всё напрасней ухищренья бури,
И пенистый без устали бурав.

Какая мысль глубокая в морщинах,

Какая скорбь в ввалившихся щеках!
Сам Агасфер, блуждающий в сединах,
Таких страстей не испытал в веках.

СЕМЯ БЕСПЛОДНОЕ

Поэты то зерно бесплодное,
Что сеятель на камень высеял,
И даже, может быть, не сеятель,
А вихрь какой­нибудь неведомый:
У сеятеля семя полное,
Поэты ж – вольница беспутная,
Ничем пока не укрощенная.
Свободная – она лишь вихрями
В пустыне опаленной сеется,
И, зацветая, задыхается,
Едва утешив очи скорбные.
Я брошен вихрем в башню древнюю,
Меж гробовыми – в щели – плитами,
И там я вырос стеблем шелковым, –
Меж сов ученых, вечно заспанных,
И мышек легких, перепончатых.
И цвел я там десятилетия,
Цвету еще, седой, недремлющий,
Цвету назло всему столетию,
Такому злобному, кровавому,
Цвету – грядущего предтечею,
Цвету – звездою пустоцветною.
1941

НА ЗЕЛЕНОЙ СКАМЕЙКЕ