Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Слава венецейскому цехину,
Выстроившему волшебный сон,
Слава и купеческому сыну,
Полюбившему леса колонн,

И готическую паутину,

И державных дожей славный трон,
И великолепную картину,
И художников родных сторон.

Никогда еще полезней злато

Не было истрачено никем,
Никогда прелестнее заката

Мир не видел, изумлен и нем.

Нет лучистей на земле броката,
Что скрывал бы немощь и ярем.

ШКОЛА САН РОККО

Тяжелый с позолотой потолок.
В овалах много величавых драм:
Змий Медный, брызжущий в толпу поток,
Жезл Моисея, бьющий по скалам.

А рядом где­то слышен молоток:

Там распинают жертвы по крестам...
Уже висит, склонясь челом, Пророк,
И два разбойника по сторонам.

Вокруг толпа безмолвная. Лишь кони

Центурионов беспокойно ржут.
Марии в обмороке. Кто­то стонет

И кто­то плачет. Молнии и жуть.

Трагический аккорд на небосклоне,
И гений Тинторетто грозен тут.

КАЛЕЙДОСКОП

Душа, как радужный калейдоскоп,
Меняет беспрестанно свой узор:
То белена в ней, то гелиотроп,
То святость, то неслыханный позор.

В ней скрыто много тайных троп,

Ей нравится и баснословный вздор.
Она глядит с надеждой даже в гроб,
Где чуется ей зыблющийся бор.

В ней рай и ад, в ней непонятный случай,

И ненавистен всякий ей закон,
И ты ее веригами не мучай:

Ей нужен безграничный небосклон,

Чтобы клубиться с полуденной тучей,
И растекаться, как полночный сон.

ЮРОДИВЫЙ

Юродивый я на ступенях храма,
Сожженного во время мятежа,
Но безразлична мне на сцене драма
И близость гильотинного ножа.

Ведь я в гробу лежу, как древний Брама,

Я плащаница, и еще свежа
Гноеточивая под сердцем рана
И вечности лазоревой межа.

Я опротивел сам себе давно,

И сомневаюсь в собственном мышленьи:
Мне кажется, что мыслит ада дно,

А сам я уж в четвертом измереньи –

Вращающееся веретено,
Паук окаменевший в жутком бденьи.

ТЕНИ

Пугливые полночные мы тени,
Пришедшие неведомо откуда,
Цветущие весной, как куст сирени,
И вянущие от земного блуда.

Мы созданы для смутных сновидений,

Для созерцания земного чуда,
Но мы в небесные стучимся сени,
Когда нам кажется, что всё здесь худо.

Как тени облаков в степи пустынной,

Мы растекаемся, – как пар ночной,
Едва лишь солнце встанет над равниной;

Иль прячемся, как зверь, в глуши лесной,

Чтоб не покрыться смрадной тиной
За мрачной яви мшистою стеной.

КИЛЬВАТЕР