Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Ты видела ли пыль на клавесине,
Собравшуюся там – Бог весть откуда?
Так звезды собрались в небес пустыне,
И до сих пор их появленье – чудо.

И как сметет прилежная хозяйка

С блестящей крышки клавесина пыль,
Так звезд за стайкою исчезнет стайка, –
Алмазный скосит кто­нибудь ковыль.

Будь это Бог, будь это вздорный Случай, –

Всё алчет в мире скорого конца.
И ты себя вопросами не мучай,
Не веруя в Небесного Отца.

Не отрицай, всё суета на свете,

Не заменяй один мираж – другим,
И радуйся, что в звездной мы карете
Летим в космический какой­то Рим!

МУЗА

Жить можно только потому, что любишь
С тобой из рая изгнанную Музу.
Смотря в ее глаза, души не губишь,
Хотя она похожа на Медузу.

Да, на Медузу с ореолом змей

И скорбными, как у Мадонн, глазами,
Которой жизнь твоя всего важней,
Когда ты над загадкой жизни замер.

Она сражает жалами волос –

Одолевающих тебя врагов,
Она глазами жуткими хаос
Рассеивает для твоих стихов.

Она тебя лебяжьими крылами,

Как мать родная, согревает в мраке,
Когда ты борешься меж облаками,
Или лежишь в глубоком буераке.

Нет на земле преображенней Музы:

Она, как синий Ангел Благовестья,
Снимает с рук твоих земные узы,
Чтоб ты вернулся в Отчие поместья.

ГЛЯДЯ В ОКНО

Как ожерелье, фонари
В туман уходят к точке схода.
Асфальт сверкает, как угри
Под черной тенью парохода.
Автомобили глазом ската
Мигают на людские тени.
Нет ни восхода, ни заката
Меж наших жалких привидений.
А сам я что? Пугливый блик
Воскресшего на миг, как Лазарь.
Источен временем мой лик,
Как силуэт на древней вазе.

Я – безнадежный лабиринт,

Где замурован всякий выход,
И в голове, как ржавый винт,
Бурлит безвыходное лихо.
Нет ни одной дороги в Рим,
Хоть все они туда приводят,
И как бы ни был купол зрим,
Туда лишь пилигримы ходят.
А я не верю в дважды два,
Не верю в чудотворный атом:
Землей набита голова,
А дух мой – в измереньи пятом.

МОЩЬ ПОСЕЙДОНА

Громадные всклокоченные волны, –
Несметная татарская орда, –
Нахлынули, отвагой дикой полны, –
И всё смела мятежная вода.

Суденышки, столетние плотины,

Цветущие когда­то города, –
Размыты плодородные равнины,
Потоплены и люди и стада.

Повалены гиганты Дон­Кихота

От рыцарей Нептуновых копья, –
На зрелище глядеть мне неохота,
На торжество морского бытия.

Я муравей, считавший муравейник

Конечной целью жизни на земле,
И с ужасом, как спасшийся келейник,
Гляжу на трупы в тине и во мгле.

АНАТОМ