Я синяя стрела в лазури,Я странный, смелый иероглиф,Поднявшийся на крыльях бури,Столетий канувших лекиф.В гнилой я, правда, оболочке,Но этот мой земной двойникЛежит в нетесаном гробочке,Пока небесный я пикникСвершаю ласточкой стрельчатой,Пока пишу мистерий вязь,Еще словами не початых,С безбрежностью вступая в связь.
ЗАКАТ
Небо как котел латунный,Как гигантский самовар!Золотые в небе струны,Синий на небе кошмар.Рая только вот не видно,Хоть и грезишь наяву,Ангелов святых не видно,Хоть и в Боге я живу.Там пространство, светогоды,Звездная без счету пыль,Тайны материприроды,Степи лунные, ковыль.На латунном этом небеОлимпийских нет богов,Не снести оттуда ГебеУж амврозии для слов.Ласточки там лишь, в гирляндыНевесомые свиясь,Плавно пляшут сарабанды,Устанавливая связьМелодичную с безбрежным,И живешь опять на часВ созерцаньи бесполезном,Словно Бог не только в нас.
ПОНТИЙСКИЙ ЭТЮД
Пахнет тиной и гудроном,Пахнет липкою смолой.Чайка белая со стономЗвонко реет над волной.По камням зеленым крабыТихо крадутся бочком,Слышен моря лепет слабыйЗа песчаным бугорком.С матерщиной две рыбалкиСобеседуют вблизи,Мажа черные, как галки,Плоскодонки на грязи.Грязные у них рубахи,Ноги – черные карги,Лица бронзовые даки,Рима лютые враги.Мажут донья черным квачемИз кипящего котла;Чайка созерцает с плачемИх работу, без крылаХоть малейшего движенья.Созерцаю также я,Без малейшего сомненьяВ странной сути бытия.Море блещет, туч рельефыКрасочны, как никогда.Неба голубые нефыНе влекут уж никуда.
НА ПОДУШКЕ
Я скоро, скоро брошу телоНа пожирание червям,Как облачко, что пролетелоСейчас, взвиваясь к небесам.Я заклублюсь, как дым священныйВ кадильнице пред алтарем,Лазурью чистой опьяненныйПред страшным Хаоса Царем.Я не живой уже с полжизни,Я не живой, я не живой,Как на бездушном трупе слизни.Я взвился дымной головойДавно уже через окошкоВ межмирья голубой эфир,Где звезд рассыпано лукошко,Где тишина и вечный мир.Ведь то не я, что на подушкеГорячей в небеса глядит,Подобно дремлющей лягушке,Что меж кувшинками сидит.