Столетие войны. (Англо-американская нефтяная политика и Новый Мировой Порядок)

Целью растущего военного присутствия США стала также нефть из Колумбии и соседней с ней Венесуэлы. Администрация Буша заявила, что потратит 98 млн. долларов на военное обучение и подготовку персонала в Колумбии. Это делалось не для того, чтобы остановить поток кокаина в Соединенные Штаты. Это делалось для защиты от партизанов из Революционных вооруженных сил Колумбии (ФАРК) и колумбийской Армии национального освобождения (НОАК), которые представляли угрозу большому нефтепроводу американской «Оксидентал Петролеум». Колумбия стала седьмым по величине поставщиком нефти для Соединенных Штатов. Когда президент Венесуэлы Уго Чавес попытался взять государственную нефтяную компанию под свой непосредственный контроль, администрация Буша попыталась осуществить в стране государственный переворот. В США нефтяной импорт из Венесуэлы, Колумбии и Эквадора превзошел по объему импорт нефти со всего Ближнего Востока. Аналогичным образом терроризм открыл двери новому, усиленному, военному присутствию США во владеющей нефтяными и газовыми месторождениями Индонезии.

Американский аналитик Золтан Гроссман отмечал: «В долгосрочной перспективе, как для американских военных стратегов, так и для врагов США, строительство новых баз может оказаться более важным, чем сами войны».

В конце своего первого президентского срока Джордж Буш-младший, новичок во внешнеполитических делах, руководил самым грандиозным развертыванием американской военной силы в ее истории. Военные базы, как никогда прежде, позволяли США контролировать стратегические маршруты энергоносителей по всей Евразии. США могли контролировать будущие энергетические связи между Японией, Китаем, Восточной Азией, Индией, Россией, а также Европейским Союзом. Бельгийский автор Мишель Колон сказал прямо: «Если вы хотите править миром, вам нужно контролировать нефть. Всю нефть. Везде». Как раз этим и занимался Вашингтон.

Когда после начала войны в Ираке в августе 2003 года зависимая от импорта энергоносителей Япония попыталась подписать долгосрочный контракт на разработку крупного нефтяного месторождения в Иране, Вашингтон воспрепятствовал этому, назвав в качестве причины ядерную программу Ирана. Токио понял намек. В октябре они уже лихорадочно пытались перекупить у Китая российскую нефть от ЮКОСа, как раз когда эта российская компания вела переговоры с Джорджем Бушем о продаже мажоритарного пакета акций «Шеврон Тексако». Нефтяной радар в Вашингтоне следил за всеми повсюду.

После оккупации Ирака стало очевидным, что Соединенные Штаты намериваются обеспечить тем или иным способом контроль над всеми крупными источниками нефти и газа, до которых они смогут добраться. Неудивительно, что многие стали задаваться вопросом о мотивах американского президента и его миссии по распространению свободы и демократии. Его предложение укреплять демократию на Ближнем Востоке путем удвоения финансирования «Национального фонда в поддержку демократии» едва ли могло кого-нибудь успокоить.

Непосредственно перед началом военной кампании в Ираке Анатоль Ливен анализировал, как США стремились к развязыванию войны. Сотрудник «Фонда Карнеги за международный мир» Ливен отмечал: «Основным и в целом одобренным планом является одностороннее мировое господство через абсолютное военное превосходство. Этот план последовательно поддерживался и разрабатывался группой интеллектуалов, близкой к Дику Чейни и Ричарду Перлу, с момента коллапса Советского Союза в начале 1990-х». Ливен напрямую связывал замысел группы Чейни со стратегическим вопросом о нефти: «Гарантированный и неограниченный доступ к дешевой нефти, полный контроль как можно ближе к ее источнику — это являлось единственным главным фактором для людей, собравшихся вокруг Чейни»

«Всеобъемлющее доминирование»

Ставки в обеспечении военного контроля над иракской нефтью и всем Персидским заливом были настолько высоки, а возникающая в результате этого возможность контролировать экономическое будущее Евразии и других стран была настолько важной для новой имперской стратегии Америки, что администрация готова была пойти на риск.

Экономическая политика администрации Буша была простой: выиграть повторные выборы в 2004 году любой ценой. Бюджетный дефицит Вашингтона находился на ошеломляющем рубеже 500 миллиардов долларов. Дефицит торгового баланса был столь же огромен. Китайские, японские и восточно-азиатские экспортеры инвестировали сотни миллиардов долларов своего торгового профицита в ценные бумаги казначейства США и другие активы, страшась потерять рынок экспорта. В результате они впадали во все большую зависимость от США. Казалось, они попали в ловушку, из которой не видели выхода.