Столетняя война

 Ход военных операций, проводившихся в течение почти девяти лет, от заключения договора в Труа и до появления Жанны д'Арк, как на бургундском фронте, так и на английских рубежах обороны, трудно описывать последовательно. Если бы захватчики вели их решительно и с привлечением крупных сил, эти операции, конечно, завершили бы опасный ряд «набегов», из которых последним по времени в действительности был Азенкурский, и, может быть, заставили бы события повернуться в пользу того, кто заранее был признан победителем. Но задача завершить завоевания, которую никак не удается решить, вынуждает Ланкастеров распылять свои силы, терять драгоценное время на то, чтобы подавлять островки сопротивления, в любой момент быть готовыми защититься от внезапного нападения сторонников дофина. В конечном счете все сводится к налетам, захватам крепостей, более или менее глубоким рейдам на территорию противника, отдельным сравнительно долгим осадам. Прекрасный материал для историка-краеведа, который по ограниченному театру военных действий, на примере Анжу, Ниверне, Южной Бургундии может подробно проследить за превратностями войны в одной конкретной точке; или для биографа, который, посвятив исследование какому-нибудь прославленному капитану, например, пуатевинцу Перрине Грессару у англо-бургундцев или кастильцу Родриго де Вильяндрандо у приверженцев Карла VII, по своему усмотрению представляет героя на той или иной арене его подвигов. Нам придется отказаться от воссоздания на основе этих событий той общей и упрощенной картины, какой требует военная история при описании крупных конфликтов, тем более что даже в этот печальный период бесконечно возникающие в каждом лагере политические проблемы и переменчивый соблазн дипломатических сближений срывают планы капитанов. А если факты, относящиеся к дипломатии и политике, отделять от чисто военных событий, то последние будут выглядеть еще более бессвязными, чем даже были в действительности. Поэтому придется, рискуя слишком ограничить выборку из моря фактов, попытаться охарактеризовать несколько больших стадий, отметить пройденные этапы, выявить несколько особо значительных дат. Поступая так, историк оказывается в более выгодном положении, чем современники, которые из-за погруженности в текущую повседневность не способны выделить принципиальные перемены в пестром океане событий дня. Чтобы убедиться в этой близорукости, достаточно прочесть ценнейший «Дневник» парижского горожанина, безымянного сторонника бургундцев, — верное отражение чувств жителей столицы, весь заполненный записями о подорожании жизни, о трудностях со снабжением, автор которого проявляет больше интереса к мимолетным колебаниям общественного мнения, чем к самым важным решениям дипломатов и капитанов, или даже увлекательную «Хронику» Жювенеля дез Юрсена, где этот умеренный советник Карла VII, некоторое время спустя и несколько приукрашивая свою роль, излагает свои воспоминания. Если в том и другом лагере все более и более отчетливо ощущают серьезность ставки: ведь на карту поставлена судьба авторитетного Французского королевства, — то как развиваются события и куда со всем пылом несутся люди, современники видят не вполне ясно.