Столетняя война. Том II. Испытание огнем (ЛП)

Английская армия заняла плато Шатийон, с которого открывался вид на город с юго-запада: пологий холм, густо засаженный виноградниками и усеянный пригородными виллами богатых парижан и хозяйственными постройками столичных монастырей. Эдуард III выстроил своих людей в боевой порядок в три линии прямо под сгоревшей деревней Нотр-Дам де Шан. Какофония горнов и труб была направлена на закрытые ворота города, расположенные всего в 600 ярдах от них через обугленные руины предместья Сен-Жак. В течение следующих нескольких дней англичане передвигались взад и вперед по южным предместьям, разрушая все, что не успели сами парижане, в надежде спровоцировать сражение с войсками Дофина. Но защитники получили строгие инструкции оставаться на своих постах. Только один отряд из шестидесяти человек вышел, чтобы принять участие в инсценированной битве под стенами. В остальном никто не решался принять вызов[731].

В разгар этих событий аббат Клюни и Гуго де Женева прибыли в Париж для заключения предварительного мира. Английский король заверил эмиссаров Дофина, что он рассмотрит "любые разумные предложения". Но его взгляды на то, что является разумным, были еще далеки от их взглядов. 10 апреля 1360 года представители обеих сторон встретились в Банлье на Орлеанской дороге, еще одной из пригородных больниц для прокаженных Парижа. Встреча оказалась короткой. Сразу после открытия англичане заявили, что их минимальные требования все еще включают всю территорию, уступленную Эдуарду III по Лондонскому договору, который Генеральные Штаты отвергли. Французская делегация ответила, что не осмелится даже сообщить о таком требовании Дофину. Они выдвинули свое собственное предложение, которое не сохранилось, но было отвергнуто как неадекватное. После этого конференция закрылась, так и не придя к соглашению[732].

Французы могли позволить себе ждать. Как и в большинстве крупных осад XIV века, положение осаждающей армии вскоре стало гораздо более плачевным, чем положение защитников внутри города. Ближайшие окрестности Парижа были эффективно очищены от запасов еще до прибытия англичан. Зерно, награбленное англичанами в Босе, было съедено. Амбициозные попытки Эдуарда III создать новую линию снабжения из Онфлёра шли не по плану. Большое количество соленой рыбы, овощей, зерна и вина было реквизировано в английских графствах или куплено у оптовиков в Лондоне. Но не все было отправлено, и не все, что было отправлено, прибыло. Одно судно, зашедшее по пути в Уинчелси, было захвачено во время французского рейда. Другое потерпело крушение на песчаной отмели в устье Темзы. Некоторые овощи испортились, не дойдя до места назначения. Что касается рейдов за фуражом гарнизона Онфлёра, то они встретили неожиданно жесткое сопротивление и распались на стычки в долине Сены. В начале апреля 1360 года Эдуард III получил из Онфлёра очень небольшое количество продовольствия. Вряд ли этого было достаточно, чтобы прокормить даже его личный штат. Ко второй неделе осады армия почти исчерпала запасы продовольствия. Особенно не хватало корма для лошадей. Предводители французов были хорошо осведомлены об этом, так как солдаты Эдуарда III часто и громко жаловались. Англичанин по имени Джон Коуп, который много лет прожил в Париже, ускользнул из города, чтобы пообщаться со своими соотечественниками в их лагерях. Вернувшись он представил Совету Дофина полный отчет о положении в английской армии[733]. Рано утром 12 апреля 1360 года король Англии, принц Уэльский и герцог Ланкастер построили основные силы на равнине перед предместьем Сен-Марсель, а защитники города расположились на стенах. Но со стороны англичан это был лишь отвлекающий маневр. За английскими линиями у стен уже началось общее отступление. Большой обоз медленно двигался на запад по Шартрской дороге с самого рассвета. Около 10 часов утра баталии Эдуарда III, стоявшие под стенами Парижа, развернулись и двинулись в след за ним[734].

В понедельник 13 апреля 1360 года на английскую армию обрушилась катастрофа. После шести недель тепла погода снова изменилась. Когда армия проходила мимо города Галардон, а над плоской равниной показались башни Шартрского собора, разразилась сильная гроза. В открытой местности не было никакого укрытия и длинные колонны шли вперед под свирепым ветром и проливным дождем. Обозные повозки тонули в озерах грязи. Большинство из них пришлось бросить. Снаряжение, припасы и добыча были потеряны. Температура резко упала, дождь перешел в снег и град. Затем ударил сильный мороз. Никто не помнил таких жутких условий. Люди и лошади, многие из которых были больны и оголодали, погибли от холода. Другие были покалечены огромными градинами. Их трупы оставляли на обочинах дорог. У выживших не было ни транспорта, ни палаток, ни седел, ни кухонной утвари. "Поэтому, — писал один англичанин много лет спустя, — и ныне этот день называется Черным понедельником и будет так называться еще долгое время"[735].