Столетняя война. Том II. Испытание огнем (ЛП)

Для сравнения, Англия, хотя смертность в ней была даже выше, чем во Франции, меньше страдала от трудностей такого рода. Проблемы населения и земельный голод были особенно сильны в Англии до Черной смерти. В большинстве районов страны арендаторы на свободные земли нашлись довольно быстро даже при значительно сократившемся населении. После нескольких трудных лет в начале 1350-х годов арендная плата держалась достаточно хорошо. Чиновники Эдуарда III оказались искусными в разрешении остававшихся трудностей. У них было преимущество в виде более эффективной системы оценки и сбора ренты, чем у их противников. Кроме того, за исключением шотландской границы, им не приходилось сталкиваться с проблемами ущерба от войны и политического распада. В Англии, как и во Франции, в начале 1348 года короне были предоставлены крупные субсидии, десятая и пятнадцатая части с доходов, ежегодно в течение трех лет. Но в Англии они были собраны. Правительство продолжало использовать дочумные оценки каждой общины, несмотря на сокращение ее населения. Оно упорно отклоняло петиции об отмене налога из-за чумы, вместо этого увеличивая число сборщиков налогов и вооружая их свирепыми дополнительными полномочиями. В результате, несмотря на некоторые задержки в сборе податей из-за административных неурядиц и поразительно высокой смертности среди самих сборщиков налогов, в конечном итоге было собрано около 89% податей[22]. Контраст с Францией не мог быть более полным. В обеих странах чума усилила социальную напряженность, поскольку цены выросли, а церковь и дворянство боролись за снижение заработной платы, а правительство — за сбор налогов. Франция поплатилась за эту напряженность во время жестоких городских и сельских восстаний 1350-х годов. Но в Англии исключительно тесная солидарность между правительством, дворянством и джентри[23] в провинциях позволила им осуществлять более высокую степень социального контроля над массой населения и отсрочить последствия более чем на два десятилетия.

* * *

Стратегическая позиция Эдуарда III во Франции в 1348 году зависела от его контроля над рядом анклавов в западных провинциях королевства. Его подданные прочно обосновались в трех точках на Атлантическом побережье: в Кале, в южной Бретани и вдоль побережья Гаскони от Бордо до Байонны. Кроме того, Эдуард III был признан королем Франции комитетами, которые контролировали графство Фландрия, включая важный североморский порт Слейс. Однако ни одно из этих владений не было надежным. Их защита породила целый ряд политических, финансовых и материально-технических проблем, все из которых подчеркивали существенную неважность крупных сражений как средства достижения чего-либо, имеющего долгосрочное значение.

* * *

Фландрия, которая никогда не была оккупирована армиями английского короля и не управлялась его чиновниками, была самой слабой частью атлантического союза Эдуарда III, поскольку ее лояльность зависела от переменчивой олигархии, над которой он не имел прямого контроля. Прошло уже почти девять лет с тех пор, как восстание промышленных городов Фландрии свергло графа и заменило его правительство комитетом главных городов, в котором доминировала торговая олигархия Гента. Большую часть этого периода правительство городов проводило политику союза с Англией. Они признали Эдуарда III королем Франции в 1340 году и участвовали в его кампаниях на северной границе Франции с большим количеством солдат. Эта политика была оправдана необходимостью сохранить поставки английской шерсти для суконной промышленности, от которой зависели большие города. Но она дорого обошлась. Фламандские товары периодически не допускались на французские рынки. Графство долгое время находилось под папским интердиктом. Многие фламандцы погибли во время последовательных неудачных кампаний, затеянных их лидерами. В сугубо политическом плане цена также была высока. Защита Фландрии от постоянных французских набегов и формирование больших и более или менее сплоченных армий для помощи в кампаниях Эдуарда III были достигнуты только потому, что Гент осуществлял все более и более неприятную диктатуру над остальной частью графства. Летом 1348 года в небольших городах Фландрии начались массовые волнения. Эти города ничего не выиграли от английского союза, а их собственная суконная промышленность была безжалостно ограничена коммерческими интересами Гента. Растущая группа фламандских изгнанников во Франции разжигала недовольство. Восемнадцатилетний граф Людовик Мальский большую часть своей юности провел в изгнании при французском дворе. Он твердо решил не проводить там остаток своей жизни, как это сделал его отец и умело использовал свои возможности. Летом 1348 года он сформировал небольшую армию из окружавших его изгнанников и двинулся из Франции в герцогство Брабант[24]. Но в далеком Авиньоне дипломаты все еще торговались об условиях продления перемирия и Филипп VI задержал продвижение этой армии[25].