Столетняя война. Том III. Разделенные дома (ЛП)

После того, как граница по Луаре была защищена, английские и гасконские  компании начали проникать на восток в соседние французские провинции Берри и Бурбонне. Большинство этих рейдов были точечными, а их последствия были незначительными и кратковременными. Но одна компания добилась чего-то более впечатляющего. Гасконский капитан Бернар де Ла Салль воевавший под началом принца в Кастилии, а затем ставший одним из командиров Великой компании, объединил усилия со своим братом Хартингом и авантюристом по имени Бернар де Вест, который, возможно, был англичанином. Вместе они набрали из большого англо-гасконского гарнизона, базировавшегося в Ниоре, отряд из примерно 120 латников и 200 лучников и вторглись в Бурбонне. В последнее время в этом районе не велось никаких военных действий, поэтому коменданты здешних замков потеряли бдительность. Главный местный магнат, герцог Бурбонский со своей свитой, находился в Руане вместе с королем и готовился к вторжению в Англию. Налетчики прибыли к замку герцога Бельперш, расположенному на берегу реки Алье к северу от Мулена, примерно в середине августа. Переодетые крестьянами, они обманом заставили привратников впустить их, быстро одолели небольшой гарнизон и захватили замок. Внутри они обнаружили Изабеллу де Валуа, вдовствующую герцогиню Бурбонскую, тещу Карла V, которую они взяли в плен. Для ее двора в замке были заготовлены большие запасы продовольствия, что позволило захватчикам создать постоянную базу. Из Бельперш захватчики заняли ряд замков, расположенных на западе Бурбонне и в соседних областях Берри и Лимузен. На западе этой линии опорных пунктов они объединились с херефордширским рыцарем сэром Джоном Деверо, ярким протеже принца Уэльского, который командовал большой компанией рутьеров, базировавшейся в большой крепости Ла-Сутеррен на северной окраине Лимузена. Еще более года французы были вынуждены тратить значительные силы и людские ресурсы на сдерживание операций этих капитанов[45].

* * *

Концентрация практически всех ресурсов Аквитании на ее северной границе означала, что оборона Керси и Руэрга была практически прекращена. То немногое, что осталось от удерживаемых англичанами территорий в этих провинциях, было быстро поглощено офицерами герцога Анжуйского. Стало ясно, что англичане не в состоянии защитить более отдаленные форпосты своей территории, а для небольших общин, озабоченных прежде всего собственной безопасностью и стремящихся избежать возврата к катастрофам 1350-х годов, это имело решающее значение. Патриотические чувства редко принимались во внимание. В Монтобане горожане сохраняли верность принцу, пока сэр Джон Чандос находился в провинции, несмотря на угрозы агентов герцога Анжуйского конфискациями и огромными штрафами. Но как только Чандос уехал, они начали переговоры и заключили самую выгодную сделку. Местный дворянин, Ратье де Бельфор, который когда-то служил лейтенантом английского сенешаля Керси, теперь стал выполнять ту же функцию для французов. Он щедро раздавал деньги горожанам и щедро обещал привилегии и льготы. В июне 1369 года, когда французы вплотную подошли к Монтобану, из Ландов прибыл сэр Хью Калвли. Он попытался укрепить оборону Монтобана, создав форты на реке Тарн вверх по течению от города. По всей видимости, именно в то время, когда он занимался этим, Монтобан открыл свои ворота для французов. К концу месяца город, безусловно, был в их руках. Внутри города смена подданства последовала, как это часто бывало в политически разделенных общинах юго-запада, вслед за заменой консулов и сведением личных счетов. Единственным уцелевшим английским владением в Керси стал гарнизон Муассака, который продержался еще год, прежде чем сдаться. Но провинция была потеряна для англичан задолго до этого. Калвли отошел в Ажене, а сэр Томас Уолкефар, чей пост сенешаля Керси к этому времени превратился в пустой символ, бежал в Руэрг, чтобы присоединиться к сэру Томасу Веттенхоллу. Французы обвинили его (вероятно, ошибочно) в заключении и смерти двух королевских офицеров, которые за год до этого вручили принцу вызов в суд. Когда несколько месяцев спустя он был захвачен в плен во время стычки в Руэрге, его отправили в Тулузу, год продержали в тюрьме, а затем повесили на эшафоте, специально построенном для этого на городской площади[46].