Столетняя война. Том III. Разделенные дома (ЛП)

Примерно в апреле 1371 года Дю Геклен обратил свое внимание на замки-близнецы Конш и Бретей на окраине Па д'Ош. Эти места номинально принадлежали Карлу Наваррскому, но во время гражданских войн 1360-х годов были переданы им знаменитому гасконскому капитану Эдуарда III Жану де Грайи, капталю де Бюш и ими по-прежнему командовали его капитаны. Когда в начале апреля 1371 года их призвали к капитуляции, они ответили, что не будут выполнять ничьих приказов, кроме капталя. Им было предоставлено шестинедельное перемирие, в течение которого они могли получить указания своего господина. Французы надеялись, что капталь де Бюш сдаст замки, ведь ранее он попал в плен, командуя армией Карла Наваррского в битве при Кошереле в 1364 году, и был отпущен Карлом V без выкупа. При французском дворе существовало мнение, что это не позволит ему воевать непосредственно против короля. Капталь с этим не был согласен и отказался сдать ни одну из крепостей. Во второй половине мая у стен обеих крепостей произошла безрезультатная перестрелка. В начале июня коннетабль приступил к осаде Конша, выкопав траншеи вокруг его стен, построив в важных местах каменные бастиды, и укрепив церкви и другие здания по периметру замка. Более вялая осада велась вокруг замка Бретей. Обе осады прерывались частым отвлечением на другие фронты, и оба замка продержались до начала следующего года. Гарнизон Конша сдался в начале февраля 1372 года после того, как осаждавшие получили подкрепление и пороховую артиллерию. Осажденным были предоставлены почетные условия капитуляции и позволено уйти с миром. Гарнизон Бретея заключил еще более выгодную сделку. Им разрешили остаться в замке от имени капталя де Бюша при условии, что они обязуются не вести войну против короля Франции и его подданных. Это была весьма небольшая награда за почти год усилий[152].

* * *

Карл V ловко противостоял козням короля Наварры. Но трагедия его правления заключалась в том, что он так и не смог сделать то же самое с герцогом Иоанном IV Бретонским. Французский король жил в постоянном страхе, что Иоанн IV присоединится к своим старым покровителям и впустит английские армии во Францию через открытые границы герцогства. Опасения короля оказались в общем ошибочными. На самом деле главная цель герцога заключалась в том, чтобы не участвовать в войне и не мешать ни одной из сторон. У него не было никакого желания снова становиться английским клиентом, если только это не было необходимо. Карл V никогда не понимал этого и не осознавал, насколько сложным было положение Иоанна IV. Он был шокирован решением герцога позволить армии графов Кембриджа и Пембрука высадиться в Сен-Мало и пересечь Бретань на пути в Аквитанию весной 1369 года[153]. Он был в ярости от короткого романа Иоанна IV с королем Наварры. Эти действия заклеймили Иоанна IV при дворе короля Франции как врага до конца царствования Карла V. В результате произошло то, чего Карл V больше всего боялся. Это был серьезный просчет.

Во многом он объясняется присутствием при дворе Карла V и в его армии влиятельных бретонцев, людей, которые никогда не признавали законность герцогства Иоанна IV. Дело Карла Блуа было мертво, но пройдет еще много лет, прежде чем его сторонники будут готовы забыть об этом. Жанна де Пентьевр жила в Париже, но сохранила огромные владения своей семьи в северной Бретани. Она все еще была властью в герцогстве и центром притяжения для бывших сторонников ее мужа. Ее дочь была замужем за Людовиком Анжуйским, чьи владения граничили с Бретанью на юго-востоке и который при любой возможности создавал трудности для Иоанна IV. Именно Людовик и его теща, а также францисканцы из Гингама, в церкви которых был похоронен погибший герой, были главными движущими силами в попытке продвижения канонизации Карла Блуа в течении десятилетия после его смерти. Святость политических деятелей и военачальников была деликатным вопросом в эпоху, когда верили, что Бог вершит политические судьбы людей, как показали мифы вокруг Жанны д'Арк в следующем столетии. Иоанн IV рассматривал культ своего старого врага с сопутствующими ему восхвалениями и историями о чудесах как прямой вызов его авторитету.