Читаем Столичная романтика: ищу парня попроще полностью

– Да не то чтобы… Но для таких – это как пинок под зад. Они зациклены на вещах, машинах, телефонах, побрякушках. Ему легче плевок в рожу пережить, чем наезд на престижность.

Я почти дословно повторила вопрос, пока неспособная переварить предыдущий ответ:

– Ты так хорошо разбираешься в людях?

– Не преувеличивай, Марта. Тут много ума не надо, чтобы разобраться. Сильнее всех пытаются выпятиться те, кто в своем кругу на уровне середнячка. То есть этот твой знакомый из мажорчиков, но постоянно вынужден доказывать свое положение. Но есть такие, которые в том кругу на вершине, – вот они меньше кричат, но по-настоящему опасны и злобны, если им дорогу перейти. Вторые иногда по жизни прут как танки, даже не замечая, сколько людей осталось под гусеницами. А этот… просто петух в дорогих джинсах. Да брось, ты же не боишься его всерьез?

Еще несколько секунд я думала, а потом пришла к выводу:

– Вот теперь я понимаю ценность журналистского образования! Ты же сейчас буквально всю столичную золотую молодежь короткой статьей описал, хотя их даже не знаешь.

– И не хотел бы узнать, – Юра улыбался, открывая передо мной стеклянную дверь.

Глава 11. Двойное дно

В кафе мы пробыли совсем недолго. Латте был не так уж и плох, хотя и несравним с тем, что готовят у нас дома. Юра добродушно расспрашивал меня о друзьях, семье, школе, где училась, а я ощущала себя слишком уставшей, чтобы складно врать. Скорее всего, я выглядела в его глазах чем-то недовольной или напряженной, но я вовремя сослалась на недостаток сна и этим вызвала его понимание и даже извинения за то, что отнял время. Воспитанный, тактичный – но это я с самого начала в нем рассмотрела. Теперь же я на него глядела другими глазами. В происшествии с Яковом Юра не сделал ничего особенного, но почему-то уже не выглядел таким уж простачком, как раньше. Мой будущий парень имеет двойное дно, если можно так выразиться. Это не плохо, но вряд ли с ним сработают лобовые стратегии. Надо быть еще тоньше и изобретательнее, иначе он первым меня на чистую воду и выведет. Распрощались мы на приятной ноте – я не собиралась пока отказываться полностью от своей стратегии, а разойдемся в разные стороны только в том случае, если я так решу.

Следующая смена на работе была почти такой же мучительной, как первая. Но вышла я оттуда, дополнительно угнетенная тем, что теть Маша уже в следующий раз рядом стоять не будет – а ведь она мне и строгий учитель, и психологическая поддержка, и радио, забивающее паузы и не позволяющее скучать. Но ничего, справлюсь, нет такого дела, с которым я бы не справилась. Но настроения гулять и общаться снова не нашлось, потому я просто закинула невод на другой раз:

– Юр, тогда в субботу встречаемся здесь же? На работу вместе придем.

– Нет, Марта, в субботу я собираюсь явиться туда пораньше. У меня один экзамен остался – куда свободное время тратить? И пока я все равно еще одну подработку не нашел, хочу с Сергеем Сергеевичем переговорить.

– А зачем на работу, если смена не твоя? Ты решил удариться в карьеру грузчика? Смотри, случайно так до президента не дорасти.

Юра лишь рассмеялся, но ничего объяснять или спорить не стал. И мне буквально пришлось предложить:

– Тогда я тоже приду пораньше! Пусть Сергей Сергеевич видит, как я стараюсь!

Да что я творю и зачем это творю? Какая разница, повысят ли мне зарплату в этом алкашном закутке еще на пятьдесят рублей? Наверное, хотелось поддержать образ или произвести впечатление, которое мне даром не сдалось. Но то, что оно не сдалось, дошло чуть позже, чем захотелось произвести впечатление.

К оговоренному времени я опоздала, не по своей инициативе. Меня пригласили на ланч, и от этой встречи я не смогла отказаться – уж больно хотелось узнать, чего Игорь от меня хочет, раз так настойчиво зовет. Пришлось вернуться и переодеться – не в каждый ресторан в джинсах и футболках пускают. Да и свидетелей моего нового имиджа уже слишком много накопилось.

– Игорь Михайлович! – воскликнула я подчеркнуто радостно, когда садилась за столик. – Чем обязана?

– Да брось ты уже, Марта, – мужчина поморщился. – Всю жизнь я для тебя был просто Игорем.

Теперь поморщилась и я, пододвигая к себе меню и осматриваясь. Миленько, уютненько – я за последнее время чуть не отвыкла от приличных заведений. На его претензию не отреагировала:

– А к делу-то переходить будете, Игорь Михайлович?

Я его знала как серьезного и делового человека, который действительно не любил тянуть резину и привык решать проблемы. Но на этот раз он все же дождался, пока принесут его обед и мой салат, затем наконец-то приступил к главному:

– Марта, я не просто так уговорил тебя на эту встречу. Нам с тобой давно надо всё обсудить.

– А что, с папой уже обсуждения не помогают? – усмехнулась я.

Но с мысли Игорь не сбился, просто продолжая намеченную тему:

– Думаю, ты уже догадалась о недавнем намерении Мирона Анатольевича нас с тобой поженить.

Перейти на страницу:

Все книги серии Молодежная романтика

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное