Столичные игры

– Оставайтесь с ней, – с первого слова понял проблему Иван Четырнадцатый. – Сколько надо, столько и оставайтесь, мое распоряжение.

– Благодарю.

Его величество встал. На его место тут же опустились двое лекарей, один из них схватил Марию за вторую руку, вливая силу, второй начал что-то делать с кровотечением…

– Доченька!!! Пустите меня к дочери!!!

Крик был такой силы, что подскочил даже император.

Князь Горский вырвался из толпы, кинулся к Марии, но…

Не добежал.

По уважительной причине – на кулак налетел.

Кулак принадлежал молодому парню лет шестнадцати, с простым, ничем не примечательным лицом, одетому хоть и парадно, но без привычки. Те, кто дорогие вещи носит, с ними срослись, они себя непринужденно чувствуют хоть в чем. А этому явно было неудобно, неловко… но не сейчас.

Князю он прямым в нос зарядил – любо-дорого поглядеть.

– Ах ты, с…!

Перед лицом его императорского величества разворачивалась откровенно базарная драка. Князь отлетел на шаг, вытер кровавую юшку и медленно двинулся на противника.

– Ах ты, холоп!

– Близко к ней не подойдешь, козел!!! – заорал, надсаживаясь, парень. – Опять дочерью поторговать решил?! Да я тебя сейчас своими руками удавлю, и плевать, кто ты есть! Ты мизинца ее не стоишь!!!

Доля правды в его крике была.

Иван Четырнадцатый это понимал, а потому махнул рукой. Романов лично бросился между князем и молодым человеком.

– Иван! Остынь!

Пикантность ситуации придало то, что остановились оба. Но первым Романов обратился к молодому человеку.

– Успокойся. Если ты в тюрьму попадешь, сестре легче не будет.

Мальчишка злобно сплюнул на землю. Кажется, он готов был попасть в тюрьму. Но – за дело. Например, за убийство князя Горского.

– Ваша светлость, прекратите концерт, – досталось и второму участнику драки. – Все присутствующие осведомлены о ваших… родительских чувствах.

Князь Горский плеваться не стал – аристократия.

– Это моя дочь. У нас были разногласия, признаю, но я ее люблю. И она меня любила…

– Ах ты…

Мальчишка едва не кинулся второй раз. Хорошо, Романов поймал. И смерил Горского ледяным взглядом.

– Не сомневаюсь, когда Мария Ивановна очнется, она вам выразит свою любовь.

– Девочка моя…

– А пока извольте не мешать специалистам. Иван, берешь брата и домой, тебе есть о ком еще подумать…

– Маша…

– Я вечером лично пришлю пропуск. Приедешь к сестре, обещаю. И Александр Викторович с ней останется. Сейчас ей от тебя пользы не будет.

Мальчишка кивнул. И вроде как немного опамятовался. Или это тычок от Романова помог? Отличный получился воспитательный эффект. Ваня шагнул вперед и упал на колени.

– Ваше императорское величество, умоляю простить меня…

Иван Четырнадцатый махнул рукой.

– Я не сержусь. Езжайте домой, юноша, о состоянии… сестры вам сообщат.

Княжну как раз перекладывали на снятую кем-то с петель дверь храма.

А кровь капала и капала на камни двора…

Ваня поднялся, кое-как (не аристократ, не обучен) поклонился, кивнул второму мальчишке, помладше, и пошел к выходу. Второй помчался за ним. А что часть пути они прошли рядом с медиками и с Благовещенским, который так и не отпустил пальцы княжны, и оттеснить его ни у кого не получилось…

Его величество перевел взгляд на князя Горского.

– Мария Ивановна и вся ее семья находятся под моим личным покровительством.

Князь побледнел.

В переводе на русский недипломатический фраза звучала проще: «Протянешь руки – протянешь ноги». И князь это отлично понял.

Поклонился, забормотал что-то верноподданническое, капая кровью на дорогой костюм, Иван Четырнадцатый его уже не слушал. Обернулся к Романову.

– Предварительно?

– Шуйские, государь. Картечь… взорвись это все, как они планировали, тут бы народу полегло…

– Как они смогли пройти сюда?

– Выясняю, государь.

Романов понимал, что после такого провала на службе его вряд ли оставят. Разве что дела сдать разрешат… не казнили бы – уже хорошо.

Даже если и казнят – он сейчас, считай, в долг живет. Тоже на площади был, его бы тоже накрыло… все бы полегли.

Взрывом хорошо сносит щиты, никто ведь с боевыми не пришел, так, обычные, не самые сильные подняли. Взрывом их бы влегкую посносило.

А потом – картечь.

Если в голову, если повреждение мозга – не выживет и самый сильный маг. Никто не выживет. Княжна их всех спасла. Но как она успела – вот вопрос?

На него Романову тоже предстояло ответить.

Он даже не понял… какое-то время княжна двигалась быстрее человека…

Магия?

Но такой магии просто не существует.

Да и то, что она сделала… она – маг земли. Нестандартное использование обычных заклинаний?

Может, и так.

Надо будет расспросить ее родных. Обязательно.

* * *

Василий Шуйский двигался вместе со всеми.

Никто не стал задерживать людей на площади, и он вышел беспрепятственно, вместе со всеми.

Его дети мертвы.

Его юрт – расформирован приказом императора.

Его дело погибло.

Ничего, ничегошеньки у него не осталось. Или все-таки?..

Осталась месть.

Если не думать о себе, если решиться на самопожертвование… но месть – кому?

А что, есть выбор?

Конечно, нет. Только один человек из всей толпы заслуживает внимания. Гадкая баба, из-за которой столько планов пошло прахом.

Княжна Горская.