Столичный доктор. Том VI

Самое странное, что про Ивана Михайловича Сеченова, официального отца определения групп крови, никто не вспомнил. Кроме меня, потому что письмо ему отправил в первый день.

Сам подход к прессе, или как это называется, продлился минуты полторы, не больше. Потом пришел Жиган и сообщил, что караул устал. Уже отходя, я вроде увидел в толпе Андрея Вениаминовича Данилова, новоиспеченного секретаря посольства Российской империи в Берлине. Очень уж он внимательно на меня глядел. Для отчета запоминает?

***

Банкет был скучный. Ничего не произошло, драк и скандалов не наблюдалось. Академическое сообщество редко доходит до этого. Выпили по паре бокалов невкусного вина, съели среднебюджетные закуски, сказали пару тостов и разошлись. Разве что договорились с Кохом и Квинке списаться насчет новых лекарств, разработка которых уже идет — так я туманно, без деталей прорекламировал инсулин и пенициллин. А ведь на подходе еще аспирин! Байер прислал результаты своих исследований — пора было публиковать научную статью на тему ацетилсалициловой кислоты. Вот же будет бомба!

Что касается университета, то администрация провела мероприятие, я получил красивый диплом для повышения чувства собственного величия, если вдруг понадобится, и разошлись. Все довольны, все счастливы. Экземпляр групповой фотографии обещали прислать в гостиницу. Остановились мы в том же «Бристоле», кстати, в который я в прошлый раз заселялся. А что, Унтер-дер-Линден, комфорт, безопасность. Уж не знаю, известно ли акулам пера мое временное место жительства, но из унитаза никто не выглядывал и в дверь не ломился.

Мы с Агнесс даже пошли прогуляться. Вышли, правда, со служебного входа, хотя возле главного вроде никто не притаился. Но береженого... Мне уже хватило внимания на сегодня.

Душновато в городе в середине лета. Жара, осадков не было, согласно сведениям от портье, больше двух недель. Но мы шли неспешно, осваивались. Я в прошлый раз всё как-то на бегу, а вот сейчас можно и спокойно погулять. Мне спешить некуда, следующий пункт вояжа, Париж, только через неделю. Сорбонна ждет. Надеюсь, там удастся встретиться с Мечниковым.

Короче, вели мы себя как обыкновенные туристы: глазели по сторонам, пялились на достопримечательности, и ели вредную, но очень вкусную еду — рульку, колбасы... Ну и пиво. Куда без него в Германии? Погуляли, да и вернулись. И легли спать в кровать размера двойной кинг сайз.

А утром я только глянул на заголовки газет, и мне стало немного не по себе. Потому что в нескольких, хоть и не самых авторитетных, появилось утверждение, что якобы князь Баталов, херфоррагендер руссишен хирург, в речи, произнесенной в клинике Шарите, потребовал предоставить ему протокол вскрытия руссише кайзерин Александры, урожденной принцессин Аликс Виктория фон Гесссен унд бей Рейн. Еще и фотку мою тиснули. Там где я потрясаю рукой. И ведь поймали ракурс! И всем уже пофиг, что это я просто показывал в сторону доски во время лекции. Скандал!

И что, мне теперь отправлять телеграмму в министерство двора, мол ничего такого я не говорил? Впрочем, думаю, если надо будет, посольские и сами со мной свяжутся, недаром своего представителя приглядывать отправили. Что Данилов там случайно рядом проходил, потому что в Шарите его тетя троюродная лечит рожистое воспаление на ноге, не поверю никогда.

***

На третий, что ли, день пребывания в столице Германии, случилась знаменательная встреча. Вернулись мы с Агнесс с послезавтраковой прогулки, довольные возможностью ничего не делать для добычи пропитания и продления медового месяца еще на какое-то время. Из Берлина я пока никуда, потому что «Байер» должен как раз завтра прибыть и сообщить о состоянии дел с фабрикой под Питером. А то я уже даже немного переживать начал: про лекарство скоро станет известно и мелкие партии вроде производятся, а вот про отечественный заводик, где у меня доля — ни слухом, ни духом. Даже Келер ничего не пишет, будто воды в рот набрал. Впрочем, я сейчас в опале, понять можно — лучше дистанцироваться, а то неизвестно чем все обернется с герром Баталовым. Николай — злопамятный, может начать рушить все, что было создано в Москве и Питере. Клинику Романовского, завод Байеров, новую фабрику с Келером. Думаю, на скорую рука не поднимется, но вот княжеского достоинства вполне могут лишить. Вот выяснится, что в процессе получения были допущены ошибки — и все, ауфвидерзейн, «ваша светлость».

Стоило нам вернуться в отель, как меня сразу окликнули:

— Герр Баталофф, вас ожидают, — портье показал на сидящего у столика в фойе мужчину.

Ладно, на журналиста вроде не похож, с карандашом наперевес в атаку не бросается, о судьбе покойной кайзерин не вопрошает. Почему бы и не встретиться? Агнесс пошла к лифту, а я, соответственно, к встающему из кресла посетителю.