Столица Российской империи. История Санкт-Петербурга второй половины XVIII века

Особенно строгим воздержание от скоромной пищи в православной России было на первой и на последней (Страстной) неделе Великого поста. Эта традиция настолько прочно была укоренена в повседневном обиходе, что ее нарушение могло грозить потерей благорасположения православных жителей столицы. И наоборот — ревностное исполнение всех великопостных предписаний возвышало авторитет тех лиц, которые в этом нуждались. В связи с этим можно привести любопытное замечание маркиза Шетарди, французского посланника при русском дворе в 1740 — 1742 годах. Вот что он сообщает в донесении из Петербурга: «Царица не удовольствовалась самым строгим, каким только можно себе придумать, выполнением поста и соблюдением в продолжение Страстной недели всех требуемых тогда обрядов, и должно думать, что она считала необходимым показать своим народам пример уважения, должного Церкви. Если суеверие или частные виды нисколько не входят сюда, то, конечно, такой образ действий заслуживает похвалы».

Вот еще одно наблюдение о постах; оно принадлежит английскому автору, жившему в Петербурге в екатерининскую эпоху, графу Джону Гобарту, британскому послу в Петербурге в первые годы царствования Екатерины II.

«Масленица кончилась, — пишет он. — Девы, жены и вдовы в трауре. На смену оживленным танцам, красивым туалетам, веселым пиршествам и галантным офицерам явились грибы, соленые огурцы, молитвы и священники. На первой неделе поста правоверные русские воздерживаются от всего земного, к чему тянет врожденная человеку чувственность. Всех больше страдают женщины: им нельзя носить никаких украшений, нельзя надевать ничего такого, что хотя бы слабо напоминало красный цвет; все розы их должны увянуть. Для поддержания жизни им оставлены только вера, надежда и размышления».

Наблюдения Джона Гобарта дополняет И. Георги:

«На столах знатных особ бывает, кроме как во время поста, по большей части совсем французское кушанье и большое число малых блюд, приготовленных французскими поварами, — пишет он. — В пост и у знатного духовенства всегда бывает отборное постное кушание; но в большей части хороших домов есть для чужих или тех, которые не постничают, также мясное кушанье на столе или учреждаются два отдельных стола, и всякому предоставлено сесть за постный или скоромный стол».

Очень нравился иностранцам пасхальный праздник. Элизабет Джастис пишет: «В Пасху примерно между часом и двумя ночи много стреляют из пушек; палят все орудия, установленные вокруг крепости. В этот день, как и всю эту неделю, у русских принято наносить визиты англичанам и дарить каждому яйцо, говоря при этом, что Христос воскрес». И если в записях английской гувернантки встречается много неверных суждений, касающихся православных традиций, то в случае, когда речь идет о пасхальных яйцах и кулинарии, она более пристальна.

«Очень любопытны эти яйца, — писала Джастис по возвращении в Англию. — Я привезла с собой одно, все фигуры на нем двигались, если потянуть снизу за кисточку. Это яйцо индейки, высосанное, выкрашенное в кремовый цвет и покрытое лаком. Яиц у них очень много — одни сделаны из воска, другие — из дерева, а третьи — настоящие, сваренные вкрутую и затем окрашенные в красный цвет. Затем перочинным ножом так соскабливают эту краску, что получается фигура нашего благословенного Спасителя на кресте или Его Вознесение на небо; это у русских получается чрезвычайно любопытно. Такими яйцами восхищаются более всего, но сохраняются они недолго. Слуги пекут кекс или пирог и, украшенный яйцами, дарят своим хозяевам или же подносят каравай хлеба. Хозяевам принято что-нибудь дарить, хотя те и отнекиваются. Эта неделя повсюду полностью посвящена развлечениям; в это время трезвый или ведущий себя сдержанно человек выглядел бы странно».

Один из членов Мальтийского ордена, посетивший Петербург в годы правления Павла I, побывал в православных храмах в праздничные дни. «Богослужение совершается на народном языке, и это — его хорошая сторона, — писал он. — Праздники крайне многочисленны. Кроме воскресений, есть еще праздники, в которые никакие работы не производятся. Выходит 121 день в году, посвященный праздности». Комментарии излишни...

Одним из самых ярких впечатлений, которые получали иностранные гости в Петербурге, было водосвятие, ежегодно совершавшееся 6 января, в день праздника Богоявления.

Первое описание водосвятия на Неве принадлежит неизвестному автору, присутствовавшему в Петербурге в день этого торжества зимой 1710 — 1711 гг.