Столкновение

— Через десять-пятнадцать минут будет организован портал в столицу Великого Леса, где плотность магического поля просто занебесная. Вадим получит источник энергии для лечения. Кроме того, дугар сам по себе не даст ему умереть. Если есть хоть один процент из ста, химера использует его, главное, чтобы он не отправился на свидание с Хель, до того, как его уложат в кокон. И прошу тебя — молчи!

Эльфийка чуть-чуть ошиблась. Капсула с пациентом, напичканным различной химией, в Великом Лесу оказалась не через пятнадцать, а через двадцать пять минут. Несколько переходов через городские транспортные порталы, которые заменяли жителям Леса общественный транспорт, привели людей и сопровождавших их эльфов к раскидистому древу с гибкими ветвями-щупальцами. Бессознательного парня избавили от одежды и уложили в кокон. С противным, чавкающим звуком захлопнулись истекающие слизью створки не то ракушки, не то стручка, не то кокона. В мутной толще мелькнули тени жгутов, вцепившихся в голову, грудь и паховую область обнажённого человека, который, затопленный «маточной» слизью, инстинктивно принял позу эмбриона.

Завершив полагающиеся процедуры, колдомедики отправили землян устраиваться в местное подобие гостиницы, к тому же Ирине предстояло несколько сеансов по изучению языка с менталистами и курс иммунизации. Вняв законным требованиям, Ирина и Элиэль пошли в город. Эльфийка хотела оставить у дугара несколько шпионских конструктов, но заметив в тридцати метрах от себя рябь мимикрирующего доспеха, отказалась от здравой идеи. Не осторожничай она так явно, Элиэль могла стать свидетелем беготни магов и колдомедиков вокруг «сопливого» дерева. Маги жизни всполошились из-за яркого свечения Вадимова кокона.

Вместо разведки, эльфийке пришлось заниматься организацией обучения своей подопечной. Носителей «великого и могучего», кроме неё, в городе и на пятьсот километров окрест не наблюдалось, так как земные врачи в городе не задержались. Передав пациента из рук в руки коллегам колдомедикам, они обратным порталом вернулись на базу в Южных Скалистых горах. Благо решение языкового барьера для магов-разумников и менталисов, «набивших руку» на сотнях землян, не представляло трудности. Вечером второго дня Ирина могла сносно изъясняться на двух основных языках Иланты и на «общем», который был в ходу у выходцев с Нелиты. За рамками «образовательной программы» осталось наречие орков и драконья эдда. Впрочем, запиханного в голову Ирине хватало за глаза.

Первые два дня, занятая своими переживаниями, Ирина не обращала внимания на окружающую действительность, а посмотреть было на что. Громадные мэллорны, кроны которых щекотали мягкое подбрюшье облаков на высоте трёхсот метров, дали приют тысячам эльфов, людей и полукровок. Не редкостью в Лесу были серые орки и прайды миур. Великая Мать не ограничивала своих дочерей сводами пещер Мраморного Кряжа. Белошерстная кошколюдка смотрела в будущее, столбя жизненное пространство за своей расой. Орки, в своё время согнанные войной с насиженных мест, быстро прижились на бывших Великих Пустошах. Серокожие клыкастики показывали чудеса приспособляемости, за три года практически полностью захватив сегмент мясного рынка. В основном орки селились на окраинах Леса, выпасая на широких ветвях мэллорнов табунки аюнами — древесных коз, и таимо — травоядных пардов. Аюнами напоминали земную кабаргу, а парды — парды и есть, только у переехавших на Иланту пятнистых любителей фруктов были длинные лапы и мощные, убирающиеся когти. Особенно оркам полюбилось молоко пардов, ставшее единственным товаром, который не шёл на экспорт. Несколько оркских кланов растрясли мошну, купив за горами сотню горбатых быков. Прошло несколько лет и на зелёных лугах прерии, граничащей с Лесом, стучало рогами пятитысячное стадо. Шаманы серых отказывались раскрывать секрет, как им за такое короткое время удалось достигнуть рекордного приплода. Старички с бубнами истово берегли тайну магического клонирования.