Столкновение

– Ты так и не научился останавливаться?

– Поэтому президент отдала расследование мне, а не кому-нибудь из вас, – бесстрастно произнес Козицкий.

– Смотри мне в глаза, черт бы тебя побрал, неукротимого бульдога! – Фраза означала, что Андрей готов продолжить честный разговор.

– Спасибо, – негромко сказал дознаватель, посмотрев на старого друга.

– Спрашивай.

– Вы создали Краузе?

– Нет, это было бы слишком, – качнул головой Андрей. – Мы создали Мясника Краузе, обеспечили ему поганую репутацию террориста и убийцы.

Заняв столик, они заказали только выпивку, и Андрею пришлось замолчать, когда официант принес два бокала коньяка и кофе.

– Твое здоровье, дружище.

– Твое здоровье.

Они умели пить, но сейчас лишь слегка пригубили, не желая, чтобы алкоголь помешал разговору.

– Краузе позиционировал себя как последовательный противник транснационального капитала, и особенно фармакологических корпораций, – продолжил Андрей. – Таких бунтарей множество, и половина из них сидит на зарплате у корпораций, чтобы в нужный момент атаковать конкурентов. Когда Краузе появился, мы не обратили на него внимания, решив, что имеем дело с очередной мелкой сошкой, которая не поднимется выше второй полосы бульварных газет. Или же он скоро продастся и сядет на зарплату, но… – Агент помолчал. – Мы ошиблись. Честер оказался, во-первых, по-настоящему идейным, во-вторых, чем-то сильно мотивированным, в-третьих, очень умным. И стал наносить гигантский ущерб. Корпорации пришли в бешенство, потребовали от нас решительных действий, а поскольку мы не смогли до него добраться, было принято решение демонизировать Краузе. С помощью внедренных агентов мы сумели связать Aduersus с несколькими кровавыми террористическими актами. Это была провокация и подстава, но своей цели мы добились. – Андрей сделал глоток побольше. – Репутация стала играть против Краузе. Террористов никто не любит, террористов избегают: людям свойственно бояться пожизненного срока или электрического стула. Краузе стал терять поддержку, мы почти разгромили Aduersus, но ему удалось скрыться…

Еще один глоток коньяка, на этот раз – очень большой. И Козицкий понял, что позор для Андрея заключался не только в том, что он, обладая колоссальными возможностями лучшей в мире службы безопасности, так и не сумел арестовать преступника.

– Что вы сделали дальше? – тихо спросил дознаватель, не прикасаясь к своему бокалу.

– Мы взяли тех, чье участие в Aduersus было на сто процентов доказано, и… – Андрей вздохнул. – И взяли их родственников, и… и выставили Краузе ультиматум.

– Вы рассчитали правильно, – хладнокровно произнес Козицкий. – Краузе должен был сдаться.

– Наши психологи тоже так говорили, – хмыкнул Андрей. – Но ошиблись.

– Неужели он отказался? – удивился дознаватель.

– Мы дали ему две недели.

– Очень много.

– Мы не поддерживаем с ним связь и могли лишь догадываться, узнал он об ультиматуме или нет.

– Он узнал и решил захватить клипер.

– Думаешь, это был жест отчаяния?

– Ты только что говорил, что Краузе умен, – напомнил Козицкий. – А значит, у него был план.

– Но какой?

– Полагаю, Краузе собирался рассказать всему миру о ваших методах ведения расследований. Клипер – идеальная для этого трибуна: заложники, да еще и дети, да еще и в космосе, никого не оставили бы равнодушными. Поднялся бы большой скандал…

– Но зачем?

– Краузе вам не поверил и хотел быть уверен, что вы отпустите заложников.

Несколько секунд Андрей буравил Козицкого взглядом, а затем кивнул:

– Ты разобрался в нем лучше нас.

– Еще нет, я ведь его не поймал. – Козицкий поднял бокал и улыбнулся другу. – Твое здоровье.

– Твое, – поддержал тост Андрей.

Мужчины выпили.

– Катастрофа разрушила изначальный план Краузе, но сейчас он оказался на инопланетном корабле, – продолжил размышления дознаватель. – Как думаешь, у Краузе хватит ума использовать ситуацию в свою пользу?

– Обязательно, – кивнул Андрей. – Но твои слова означают, что Краузе не погиб во время катастрофы.

– О том, что Краузе скрывался под обличьем Янга, мы знаем со слов не вызывающего доверия преступника, – ровным голосом ответил Козицкий. – Возможно, Суахили сказал правду, но пока я склонен рассматривать его слова лишь в качестве версии.

– Согласен.

– В любом случае на борту остались люди Краузе, и они понимают, что удавка на их шеях затягивается… И я хочу знать: на что они способны пойти?

– На все, – жестко ответил Андрей и пояснил: – Ты абсолютно прав, дружище: Краузе – не мясник, но среди арестованных членов Aduersus были очень жесткие ребята, которых невозможно контролировать увещеваниями и просьбами – они понимают исключительно силу. А значит, дружище, в ближайшем окружении Честера Краузе есть минимум один настоящий, безжалостный убийца, способный нагнать ужас на закоренелых преступников. И этот убийца предан Краузе беззаветно.

* * *

Время уходило.