Столкновение

Этот жест Фрейзера стал для нее полной неожиданностью.

– Мама всегда кладет мне в карман платок, – объяснил он, сжимая испачканный лоскут в руке. – Видишь, пригодился…

– Спасибо.

– Ты на меня не обижайся, Баррингтон, ладно? – неожиданно попросил Чарльз. – Ни на что не обижайся… я ведь… я…

Что бы он ни хотел сказать, он не успел: повалился на бок, несколько раз дернулся и замер.

Анна зарыдала.

А в двух шагах от нее плакали Мэйсон и Карсон.

– Не хочу, чтобы все закончилось так, – сбивчиво бормотал Мэйсон. – Не хочу, не хочу… это глупо… Мы должны жить долго, ты ведь знаешь…

– Мы не умрем.

– Не говори так! Я не хочу, – Мэйсон закашлялся кровью.

– Все будет хорошо.

– Карсон, я не хочу, чтобы все закончилось так.

– Ничего не закончится…

– Карсон, я…

Мэйсон увидел, что друг замолчал, глаза его закрылись, а дыхание почти исчезло. Увидел и оцепенел, как будто сам провалился в кому.

Лагерь постепенно затихал. Рыдания, стоны, ругательства… громкие вначале, они превращались в шелест осенних листьев. И так же как намокшие под осенним дождем листья ложатся на дорожки парка, так и пропитанные кровью дети оставались на полу ангара.

Тихие.

С настолько слабым дыханием, что казалось – они медленно отпускают на свободу свои души.

– Доктор!

– Я здесь, – морщась от боли, Нуцци добрел до Анны и присел на корточки. Посмотрел, кто лежит рядом, и осведомился: – Как мистер Фрейзер?

– Он нас не слышит.

– Понимаю… – Врач вздохнул.

– У вас есть что-нибудь от головной боли? – спросила девушка. – Мне очень плохо.

– Конечно. – Нуцци достал таблетку, осторожно положил ее девушке в рот и подал мензурку с водой. – Сделайте большой глоток.

– Когда она подействует? – поинтересовалась Анна.

– После того как вы потеряете сознание, мисс Баррингтон, скорее всего после…

Девушка коротко рассмеялась.

– Зачем же вы мне ее дали?

– Чтобы вам стало легче, мисс Баррингтон.

– Спасибо, док.

– Обращайтесь. – Нуцци помолчал, посмотрел на неподвижного Артура, которого Анна прижимала к себе, отвернулся, покусал губу, но все-таки спросил: – Как ваш брат, мисс Баррингтон?

– Он спит, – коротко ответила Анна.

Добавлять что-либо не имело смысла.

– Мне жаль.

– Что с нами случилось, док? – всхлипнула девушка, поглаживая брата по спине. – Что это такое?

– Думаю, вирус.

– Инопланетный?

– Скорее всего, – подтвердил врач. – У нас нет к нему иммунитета, и… и вот что стало.

– Мне немного страшно, док.

– Это нормально, мисс Баррингтон, – утешил девушку врач. – Хотите еще воды?

– У вас пошла кровь из носа.

– Правда? – Нуцци испачкал пальцы в крови и поднес их к глазам. – Действительно.

– Вы долго продержались, док.

– На самом деле у меня уже полчаса как открылось внутреннее кровотечение, – ответил с улыбкой Нуцци. – Я глотаю кровь… просто… – Он не сказал, что внутреннее кровотечение ломало его так, будто внутри засели несколько маньяков с бензопилами. Но врач заставлял себя ходить и утешать тех, кто еще мог слышать его утешения. – Сейчас кровь вырвалась… я тут посижу, если вы не возражаете… все равно идти некуда… – Он прислонился к стене и закрыл глаза. – Я ничего не могу, мисс Баррингтон… ничего не могу…

И затих.

Анна поцеловала брата в макушку.

– Есть тут кто еще? – Павел угрюмо оглядел ангар. – Ребята!

– Вагнер!

Кадет резко обернулся и побрел к «галерее».

– Диккенс! – подошел ближе и прищурился на недописанную картину. – Серьезно?

– Заткнись, – прорычала сидящая на полу девушка. – Заткнись и помоги.

– Что нужно делать?

– Подержи меня.

– Диккенс, ты рехнулась, – рассмеялся Вагнер. Смех перешел в кашель, после которого кадет продолжил: – Давай я дорисую?

– И не думай, – отрезала художница. – Твое дело – помочь мне оставаться на ногах, пока не… пока не закончу.

– Ты неподражаема.

– Заткнись и делай.

Вагнер покачал головой, огляделся, вздохнул и наклонился над девушкой:

– Хватай меня за руку и держись.

– А ты?

– А я попробую выпрямиться.

– Ну, попробуй…

Однако с первого раза не получилось. То ли Диккенс не удержалась, то ли Павел слишком резко стал подниматься, но попытка завершилась тем, что девушка соскользнула вниз, а через секунду рядом с ней рухнул Вагнер.

– Я думала, у тебя полно сил, – сообщила Диккенс, вытирая выступившую на лбу кровь.

– С чего ты взяла?

– Ты ведь на ногах.

– Мне положено, – усмехнулся Павел. – Я – офицер.

– Ты – кадет.

– Я произведен в старшие помощники.

– И поэтому стоишь на ногах?

– Капитан в коме, – объяснил Павел. – Я принял командование и должен оставаться на ногах до тех пор.

– До каких пор?

– Пока жив кто-то, кроме старшего офицера, – сообщил Вагнер. И с улыбкой добавил: – Я, Диккенс, несу за вас ответственность и обязан умереть последним.

Он с трудом поднялся, упираясь руками в стену, затем согнул ноги в коленях, правой рукой обхватил девушку под мышками и рывком поставил на ноги.

– Вот так!

– Спасибо.

– Заканчивай!

– Сейчас… – Девушка макнула импровизированную кисточку в банку с маслом и продолжила задуманное. – Я скоро…

Работы действительно оставалось немного, и несмотря на то, что из глаз художницы сочилась кровь, было видно, что она успеет закончить.

– Смешно, – неожиданно сказал Павел, тяжело упираясь в стену.